Идеология русской государственности. Континент Россия

Тут мы сталкиваемся с главной проблемой любого искусственного воздействия на социальную систему: «Оно является… принадлежащим социальной системе потенциальным источником ее самоуничтожения. Любая познавательная ошибка, необоснованно принятое проектное решение или чья-то злая воля способны нарушить устойчивость социальной системы. <…> Вставшая на путь проектного существования социальная система имеет лишь одну возможность самосохранения и саморазвития – всемерное совершенствование своих познавательных средств»[224]. Достоверность знания о своей стране и своём народе, которым располагает персона власти, является, таким образом, главным условием успеха любого конституционного начинания.

Всё это остается не замеченным теми, кто видит лишь юридическую оболочку конституций, а это практически все, кто до сих пор занимался их исследованием. Так что к соотношению конституции и права нам ещё придётся вернуться.

III.2. Конституционный паноптикум

Ещё одно массовое заблуждение состоит в том, что конституция якобы ограничивает персону власти в возможностях её применения.

Рассмотрев большинство конституционных инициатив Нового Времени, мы можем систематизировать их с точки зрения того, какие именно процессы вызвали их к жизни и каковы были связанные с ними персоны власти. Система эта представлена в нижеприведенной таблице, где отмечены, конечно, только наиболее известные и типичные примеры.

Первые конституции были созданы ниспровергателями старых режимов: лидерами освободительных движений (в Испанских Нидерландах и американских колониях Великобритании) и революций в Англии и Франции. А именно аристократическими и городскими олигархическими группировками. Их неподчинение власти монарха первоначально оставалось в русле феодальных традиций, сводясь к отстаиванию освящённых обычаем вольностей и привилегий (см. выше о Великой хартии вольностей). То есть, действительно, к ограничению власти монархи обычаем, иначе говоря – к сохранению status quo, а не к переменам.

Путь от мятежа элит к народному возмущению быстрее всего был пройден там, где монарх был чужеземным, то есть «выжимал соки» ради решения задач, далёких от нужд местного населения, и вообще не был связан местным обычаем (см. V.1). Поэтому и в Нидерландах, и в колониях его логическое завершение не замедлило себя ждать, выразившись в парных конституционных актах: Акте клятвенного отречения[225] с Утрехтской унией (1579–1581) и Декларации независимости со Статьями конфедерации (1776–1777), один из которых декларировал выход из-под суверенитета прежнего монарха, а другой закладывал основы новой государственности – Республики Соединённых провинций и Соединённых Штатов Америки соответственно. Это было не ограничение власти монарха, а отказ ему во власти, упразднение прежней власти и учреждение новой. Хотя сам монарх никуда не девался, оставаясь там же, где был, – «за горами-долами, за морями-акиянами».

Генезис конституций нового времени

* То есть общностей, обладающих признаками государственности.

** Здесь подразумеваются не только доминионы Британской империи, но и любые зависимые (вассальные) государственные образования, например Сербское и Болгарское княжества в Османской империи.

*** Подводящие итоги Гражданской войны.

По сути то же происходило в Англии и Франции, но упразднить власть монарха, находящегося здесь и сейчас, оказалось сложнее – пришлось осудить его и казнить, а этого в обычае не было!