Идеология русской государственности. Континент Россия

Конституционное совещание, упомянутое выше, было созвано для разработки новой конституции по инициативе Ельцина. Им же, прямо или косвенно, определялся костяк его участников. И это притом, что уже существовал проект Конституции (так называемый «румянцевский»[311]), подготовленный Конституционной комиссией, созданной ещё в 1990 году I Съездом народных депутатов. Зачем же понадобилось готовить новый проект и создавать для этого новый орган?

Имелись, конечно, формальные основания: будучи органом Съезда, комиссия не могла продолжать работу, когда деятельность самого Съезда была прекращена.

Но куда важнее было то, что, формируясь всецело в орбите влияния Съезда, проект Конституционной комиссии постепенно воплотил популярные там идеи верховенства парламентской власти и ограничения президентских полномочий, а Федеративный договор оставался, как и в действовавшей Конституции, его неотъемлемой частью. В разгар противостояния Съезда с Президентом – в марте 1993-го – проект даже предполагалось вынести на референдум именно в таком виде.

Работой же Конституционного совещания руководили «твёрдые ельцинцы»: зампред правительства С. Шахрай, член-корреспондент РАН С. Алексеев[312] (бывший председатель Комитета конституционного надзора СССР) и мэр Санкт-Петербурга А. Собчак. Все трое – авторитетные юристы. Им Ельцин мог доверить адекватное воплощение своего проекта будущего России в новой Конституции. Ими же в основном определялся состав специалистов, привлекавшихся к работе Конституционного совещания. Пригласили, впрочем, и О. Румянцева с некоторыми другими членами Конституционной комиссии, чьи наработки нашли применение в новом проекте. Некоторые политические партии и отдельные группы специалистов представили Конституционному совещанию проекты конституции, разработанные ими по собственной инициативе. Базовый проект обсуждался в органах власти субъектов федерации, вносивших свои предложения, направлявших для работы своих представителей и экспертов. На разных этапах к обсуждению привлекались различные специалисты, представители политических партий, все они становились равноправными участниками Конституционного совещания, которых в общей сложности набралось более 800 человек.

Окончательная редакция была опубликована для всеобщего сведения и вынесена на всенародное голосование, которое состоялось 12 декабря 1993 года, одновременно с выборами в будущее Федеральное собрание.

Нет нужды подробно анализировать всё содержание Конституции. Мы остановимся лишь на её проектных положениях, которые составили суть наступавшего нового этапа развития российского государства.

Наиболее важные из них относятся к статусу Президента России.

Согласно наиболее распространённым классификациям типов республиканского правления, Россия считается президентской или полупрезидентской[313] республикой. Однако некоторые политологи считают её сверх– или суперпрезидентской. Этот термин употребляется, когда полномочия Президента в определённой степени затрагивают прерогативы всех ветвей и уровней власти. В отличие от классического разделения властей, при котором «сдержки и противовесы» обеспечиваются частичным взаимным перекрытием компетенций законодательной, исполнительной и судебной власти (см. «Лексикон»), здесь они сосредотачиваются именно в руках Президента. То есть нарушение нормального порядка вещей, превышение власти или злоупотребление ею, обнаруживающиеся в действиях любой из этих ветвей, могут быть устранены, исправлены или предотвращены именно Президентом. Он становится, таким образом, высшим арбитром в отношениях между ними. Он наделяется также исключительной компетенцией в определённых сферах деятельности, прежде всего в международных отношениях, обороне и безопасности, являясь, таким образом, и главным защитником государства в дни мира и войны.

Действительно, Конституция 1993 года все эти признаки содержит. А положение, что «Президент… определяет основные направления внутренней и внешней политики государства» (ст. 80, ч. 3), прямо указывает, что Россией правит Президент.

Нетрудно усмотреть в таком государственном устройстве параллели с монархией, с тем лишь отличием, что здесь «монарх» правит страной временно, и это время Конституция строго ограничивает.

В дни работы Конституционного совещания нередко проводились параллели вырабатываемого проекта с конституцией Франции. И в этом нет ничего удивительного, так как именно Франция, неоднократно переходя от республики к монархии и наоборот, смогла выработать разумное сочетание положительных черт этих режимов, став в итоге классическим образцом выборной монархии.