Идеология русской государственности. Континент Россия

Основания этого тоже объявляются для всеобщего сведения – историческая преемственность. Это не «правопреемство»: Россия прямо провозглашена правопреемником СССР (ст. 67.1, ч. 1), но СССР не был правопреемником Российской Империи. Он прямо заявил об этом, отвергнув её обязательства как по международным договорам, так и по долгам. Поэтому в части 2 той же статьи провозглашается исторически сложившееся государственное единство России как результат всего её развития. И подчеркивается цивилизационная[318] природа этого единства (ст. 68, ч. 1 и 4; ст. 69, ч. 2 и 3). Удастся ли на этой основе прекратить «войну памятников» и добиться, чтобы Николай II покоился с миром в Петропавловском соборе, а Ленин – в своём мавзолее, чтобы на площади Ульяновска мирно соседствовали памятники Ленину и Столыпину? Мы хотели бы верить, что удастся, во всяком случае Конституция указует нам этот путь.

Причём последняя из упомянутых частей выражает намерение поддерживать единство всего пространства русской цивилизации, границы которого, как мы уже писали, драматически разошлись с государственными границами России (см. II.3.3.3). То есть осуществлять свой суверенитет – насколько это будет возможно – на всём этом пространстве[319].

Но в первую очередь новая Конституция устраняет возможность любых попыток «внешнего управления» Россией и создаёт ясные механизмы осуществления её суверенитета на собственной государственной территории. Для этого недостаточно было просто освободиться от «приводных ремней» внешнего управления – компрадорских элементов у власти и в бизнесе, о чём сказано выше, нужно ещё и не допускать их возрождения в будущем. Отныне ни один гражданин России, чьи центры жизненных интересов находятся за её пределами, не сможет оказаться причастным ко власти в качестве государственного служащего, депутата, судьи и т. п. (ст. 71, 77, 78, 81, 95, 97, 103, 110, 119, 129).

И наконец, становятся неосуществимыми попытки использовать межгосударственные и надгосударственные органы (не только пресловутый ЕСПЧ, но и органы любых международных организаций[320]) для неконституционного влияния на правопорядок, политические и общественные процессы в России (ст. 79, 125).

И два совсем небольших штриха. Во-первых, члены обеих палат парламента не будут больше собираться вместе «для заслушивания… выступлений руководителей иностранных государств», чтобы ни у кого больше не было соблазна ездить к нам инструктировать народных избранников (ст. 100, ч. 3). Во-вторых, открыто и неполиткорректно для западного слуха названа в качестве общегосударственной задачи «защита института брака как союза мужчины и женщины» (ст. 72). Мы, конечно, и до сих пор его защищали, но гусей старались не дразнить. Теперь же время оглядок прошло.

Это, конечно, не исчерпывающие и не окончательные меры по обеспечению внутреннего суверенитета, но в любом случае они определяют направление дальнейшего движения: теперь любой гражданин, намеренный делать карьеру в политике или на государственной службе, трижды подумает, так ли для него привлекательны тёплые моря и «западный образ жизни». А к ним, Бог даст, подтянутся и другие: это у нас хоть и плохонькая, но элита. Да и Запад нам поможет, с удовольствием конфискуя имущество российских компрадоров (явление довольно новое, но уже приобретшее заметный размах). Так, собственно, и воплощаются в жизнь конституционные проекты.

Так что в этой части Конституция ведёт Россию из состояния объекта воздействия в состояние субъекта действия. Именно это и называется суверенитетом.

III.6.3.2. Президентская власть и народовластие

Многие положения новой конституции служат усилению президентской власти – тому, что выше мы назвали монархическим принципом. Ключевым способом его реализации становится концентрация в руках Президента кадровой политики.

Все высшие должностные лица теперь назначаются Президентом или одной из палат парламента – по его представлению.