Идеология русской государственности. Континент Россия

Следующий шаг сделал Исократ – самый популярный педагог своей эпохи, который научил извлекать из истории уроки. Он показывал, как истина или добродетель становятся опорой, помогающей оратору развивать свою мысль в направлении к общественному благу, на реальных, исторических ситуациях. Поскольку в них мы можем видеть одновременно и достигнутый благотворный результат, и приведшую к нему цепь поступков с их побуждениями и намерениями. Из разбора таких ситуаций ученики Исократа извлекали сразу два урока: урок правильно построенного, целесообразного поведения и урок добродетели как таковой – выбора должного направления действий. Исократ воспитал два поколения блестящих политиков, ораторов, полководцев (не только афинских, но и всего эллинского мира), так как его популярность в течение более чем 50 лет привлекала к нему учеников со всех концов ойкумены. Это произошло потому, что его ученики в своей последующей жизни оказались способны принимать на себя правильные роли при решении встававших перед ними общественных и политических задач. Роли, которые приводили к успеху и становились благодаря этому образцовыми, в дальнейшем повторялись многократно, «тиражировались», превращаясь в культурные модели.

Так, с первых своих шагов историческое знание стало могущественным орудием формирования политической жизни. В дальнейшем его влияние только возрастало. Если влияние Фукидида и Исократа распространялось в основном на политическую практику их современников, то исторические труды, к примеру, Тита Ливия и Плутарха наложили свой отпечаток на многие поколения государственных мужей до начала Нового времени.

Напомним, историческое знание – это не накопление сведений о событиях прошлого. Такое накопление, конечно, важно, но сведения являются не более чем отправной точкой для умозрения. Можно пояснить это так: сведения, для осмысления которых нет нужных мыслительных инструментов, не накапливаются. Это происходит потому, что их значимость для понимания истории не замечается. Поэтому даже самый дотошный хронист не включает их в свой манускрипт. А если они там почему-то оказываются, историк, изучающий хроники, их не замечает.

Пока историческое знание основывалось на понимании ролей действующих лиц – а это многие столетия от Античности до Возрождения, – только сведения о них и обладали значением для историков. В тени оставались даже роли самих хронистов, ведь они не действуют, а лишь свидетельствуют. Только Реформация обратила на них внимание, обнаружив в Священном Писании[351] противоречивые сведения, «разночтения». Тогда задались вопросом, сколько разных людей внесли свой вклад в составление книг, числящихся за одним «титульным автором». Пришлось выработать способы выделения фрагментов текста, относящихся к разным источникам сведений. А когда это было сделано, появилась возможность задуматься: а почему разные источники описывают одни и те же события по-разному? Так с появлением филологического анализа текстов, давшего начало отдельной отрасли исторического знания (источниковедению), в истории возникли новые персонажи и множество связанных с ними сведений. А когда с их помощью разночтения стали устранять, появилась новая единица исторического знания – «исторический факт», то есть такое сведение о событии, его участниках, свидетелях, а потом и об иных обстоятельствах, которое выдерживает критику и сопоставление источников. Вместе с «историческими фактами» возник совершенно новый пласт исторического знания, надстроенный над уже существовавшими платами «событий» и «ролей».

V.2.3. История и наука

Новое время, породившее экспериментальную науку и сделавшее научное знание эталоном знания вообще, придало историческому умозрению новое измерение. Нет нужды пояснять, что экспериментальный метод неприменим к явлениям, которые уже произошли, а значит, находятся вне контроля того, кто их изучает.

Мы оставим в стороне использование естественнонаучного знания в прикладных исторических дисциплинах (археологии, палеографии и т. п.), поскольку здесь его основное назначение состоит в создании дополнительных исторических фактов путём верификации сведений, не подтверждённых иными способами (альтернативными источниками), либо получении сведений из предметов материальной культуры. А это само по себе не влияет на ход умозрения. Отметим лишь, что обогащение фактологической базы исторического знания такими способами стало происходить много позже того, о чём пойдёт речь ниже.