Иди, вещай с горы

Однажды Элизабет спросила:

– Ричард, в детстве ты, наверно, много занимался в школе?

– Крошка, я ведь говорил, что мать умерла, рожая меня. А отец… никто не знал, где его искать. Обо мне некому было позаботиться. Меня передавали из одной семьи в другую. Когда надоедал одним, отправляли к следующим. Я практически не учился.

– Тогда почему ты такой умный? Откуда ты столько знаешь?

Ричард довольно улыбнулся и произнес:

– Не так уж много я знаю, Крошка. – Лицо и его голос изменились, как это уже не раз бывало, и он добавил: – Просто однажды я решил для себя, что докопаюсь до всего, что знают белые ублюдки, только буду знать еще больше, и тогда ни один белый сукин сын не сможет указывать, где мое место, и не заставит чувствовать себя дерьмом. Ведь я смогу проговорить весь алфавит с начала до конца и с конца до начала, тогда – черт! – он не надерет мне задницу. А если станет убивать меня, я захвачу его с собой в могилу, клянусь памятью матери. – И Ричард снова взглянул на Элизабет – теперь с улыбкой, поцеловал и заключил: – Вот почему я много знаю, Крошка.

– А чем ты собираешься заняться, Ричард? Кем хочешь быть? – спросила она.

– С этим надо разобраться. Но сначала – привести в порядок мозги.

Элизабет не знала, почему он не может ответить – или лишь смутно догадывалась, – но понимала: Ричард говорит правду.

Она совершила огромную ошибку, не сказав ему, что ждет ребенка, ведь тогда все могло быть иначе, и он был бы жив. Однако обстоятельства сложились так, что Элизабет, именно ради него, решила помалкивать. В то последнее лето Ричард был на грани нервного срыва, и она не хотела раньше времени осложнять его жизнь еще и своими проблемами.

И все же ей следовало открыться, ведь у Ричарда чудесным образом могли найтись силы справиться с этим, а теперь ей оставалось лишь молиться о прощении. Она потеряла свою любовь, потому что недостаточно в нее верила.

Элизабет жила от Ричарда достаточно далеко – четыре остановки на метро; и когда приходило время ей возвращаться домой, он тоже спускался в метро. Они ехали в спальный район, и Ричард провожал ее до самого дома. Однажды в субботу они долго не расставались и добрались до места только в два часа ночи. Они торопливо простились, и Элизабет поспешила к себе наверх, боясь навлечь на себя неприятности, хотя мадам Уильямс равнодушно относилась ко времени ее возвращений, а Ричард тоже не терял ни минуты и заторопился к метро, чтобы побыстрее оказаться дома и лечь спать. Однако когда Элизабет увидела, как он удаляется по темной, тревожно шелестевшей улице, ей вдруг захотелось окликнуть его, попросить забрать с собой и никогда больше не расставаться. Поднимаясь по лестнице, она улыбалась своему порыву – просто Ричард, такой энергичный и сильный, вдруг показался ей очень юным и беззащитным.

Следующим вечером он должен был прийти к ним на ужин – познакомиться наконец, по желанию Элизабет, с мадам Уильямс. Но он не пришел. Элизабет чуть не свела миссис Уильямс с ума, дергаясь каждый раз при звуке шагов на лестнице. Сказав миссис Уильямс, что к ней придет молодой человек, она не осмеливалась выйти из дома ему навстречу: вдруг миссис Уильямс подумает, будто Элизабет заводит знакомства на улице. В десять часов, не притронувшись к ужину – факт, оставшийся незамеченным хозяйкой, Элизабет пошла спать. Голова ее раскалывалась от боли, сердце сжимал страх: что могло случиться с Ричардом, ведь он раньше не заставлял себя ждать? Этот страх пронизывал ее тело, проникая и в то новое, что свершалось в нем.

В понедельник Ричард не вышел на работу. В обеденный перерыв Элизабет наведалась к нему домой. Там его тоже не было. Хозяйка сообщила, что он отсутствовал весь уикэнд. Элизабет, которую и до этого мучили нехорошие предчувствия, застыла на месте, не зная, что делать, и как раз в это время в коридор вошли двое белых полицейских. Они еще не успели ничего сказать и даже не произнесли имени Ричарда, как она уже поняла, что с ним случилось нечто ужасное. Сердце, как и в тот яркий солнечный день, когда Ричард впервые заговорил с ней, сделало отчаянный скачок, а затем замерло, словно после смертельного ранения. Элизабет прислонилась к стене, чтобы не упасть.

– Вот эта девушка его искала, – услышала она голос хозяйки.

Полицейские повернулись к ней.

– Ты его подружка? – спросил один из них.

Элизабет подняла голову, и на потном лице полицейского сразу заиграла похотливая улыбка.

– Да, – ответила она. – Где он?

– Он в тюрьме, сладкая, – сообщил другой полицейский.

– За что?

– Ограбил магазин белого хозяина, чернушка. Вот за что!

Элизабет почувствовала и в душе возблагодарила за это Бога, что ее охватила ярость. Иначе она рухнула бы прямо тут на пол или разревелась. Элизабет посмотрела на улыбающегося полицейского.

– Никакого магазина Ричард не грабил, – произнесла она. – Скажите мне, где он.

– Говорю тебе, твой парень грабанул магазин и сидит за это в кутузке. Его надолго в тюрягу упрячут. Как тебе такой расклад?

– Он мог ради тебя на это пойти, – добавил другой. – Из-за такой красотки, как ты, мужчина и не на то пойдет.