Иди, вещай с горы

– Видели, как Господь показал свою силу через юного Илайшу? – спросила с доброй, спокойной улыбкой матушка Вашингтон. – За минуту до того, как Джонни с плачем и криком очнулся, парень стал изрекать пророчества. Как будто Господь устами Илайши сказал: «Пора, мальчик, возвращайся».

– Да, Господь творит чудеса, – согласилась сестра Прайс. – И у Джонни теперь два брата.

Элизабет молчала. Она шла со склоненной головой, слегка сжав перед собой руки. Сестра Прайс повернулась к ней:

– Сегодня ты самая счастливая женщина.

Элизабет улыбнулась и подняла голову, однако на сестру Прайс не взглянула. Она смотрела прямо перед собой, на длинную улицу, по которой шли впереди Габриэл и Флоренс, Джон и Илайша.

– Да, – ответила она. – Я молилась. И сейчас не перестаю молиться.

– Ты права, – кивнула сестра Прайс. – Нам нельзя останавливаться. Будем молиться, пока не предстанем перед Господом.

– Кто бы мог подумать, – рассмеялась сестра Маккендлес, – что малыш Джонни так скоро придет к спасению! Хвала Господу!

– Попомните мои слова, этот мальчик отмечен Богом, – заметила матушка Вашингтон.

«Протяни ручку проповеднику, Джонни».

«В Библии был один человек, сынок, он тоже любил музыку. А однажды танцевал перед Господом. Ты будешь танцевать перед Господом?»

– Бог наградил тебя достойным сыном. Он станет тебе утешением в старости, – добавила сестра Прайс.

Элизабет вдруг почувствовала, как в утреннем свете по ее щекам медленно стекают горючие слезы.

– Я молю Бога, чтобы Он хранил моего сына.

– И правильно делаешь, – серьезно проговорила сестра Маккендлес. – Лукавый не дремлет.

В молчании они добрались до перекрестка, где ходил трамвай. Тощая кошка гордо выступала в сточной канаве, при их появлении ее как ветром сдуло; укрывшись за кучей мусора, она следила оттуда за ними желтыми, злыми глазками. Пролетела серая птица над электропроводами трамвая и села на железный карниз крыши. Вдалеке послышался вой сирены и резкий гудок, мимо них промчалась «Скорая помощь» – в больницу, расположенную рядом с церковью.

– Еще одной душе плохо, – пробормотала сестра Маккендлес. – Спаси Господи!

– В последние дни, сказано, зло заполонит землю, – произнесла сестра Прайс.

– Да, это Его слова, – согласилась матушка Вашингтон, – и я рада, что Он обещал не оставить нас.

– Когда все это видишь, то понимаешь, в чем твое спасение, оно – рядом, – заметила сестра Маккендлес. – Тысяча упадет рядом с тобой, и десять тысяч по правую руку твою, но к тебе не приблизится. Так возрадуемся сегодняшнему утру, хвала Господу!

«Помнишь день, когда ты пришла в лавку?»

«Вот уж не думала, что ты обратил на меня внимание».

«Ты была та еще красотка».

– А по разговору с Джонни ты не поняла, – спросила матушка Вашингтон, – беседовал ли с ним Господь в сердце его?

– Джонни молчун, – ответила Элизабет.

– Да, он не похож на тех грубых парней, которых много развелось в наше время, – согласилась сестра Маккендлес. – У него есть уважение к старшим. Ты хорошо его воспитала, сестра Граймс.

– У него вчера был день рождения, – сообщила Элизабет.

– Не может быть! – воскликнула сестра Прайс. – Сколько ему исполнилось?

– Четырнадцать лет.

– Только подумать! – изумилась сестра Прайс. – Господь спас его душу прямо в день рождения!

– Теперь у него два дня рождения, – улыбнулась сестра Маккендлес, – и два брата – один по плоти, другой по духу.

– Аминь! Хвала Господу! – заключила матушка Вашингтон.

«А какую книгу ты читал тогда, Ричард?»

«Не помню. Просто книгу».

«Ты тогда улыбнулся».

«Ты была загляденье».

Элизабет вынула из сумочки мокрый от слез платок и вытерла глаза.

– Да, благодари Господа, сестра, – мягко произнесла сестра Прайс. – Поплачь. Эмоции переполняют тебя, знаю.

– Тебе даровано благословение свыше, – сказала матушка Вашингтон, – а что посылает Господь, мир не отнимет.

– Я открываю, и никто не может закрыть, – добавила сестра Маккендлес. – Я закрываю, и никто не может открыть.

– Аминь! – воскликнула сестра Прайс. – Аминь!

– Сегодня твоя душа должна быть полна благодарности, – заметила Флоренс.

Габриэл смотрел прямо перед собой и молчал – тело его напряглось, как натянутая стрела.

– Бог ведь, по твоим словам, всегда отвечает на молитву, – продолжила Флоренс, поглядывая с улыбкой на брата.

– Ему еще предстоит узнать, – отозвался Габриэл, – что святость не только в плясках и криках – путь к ней тяжелый. Придется карабкаться вверх по отвесной скале.

– Но разве не твоя обязанность помогать ему, если он споткнется, быть во всем хорошим примером?

– Я присмотрю, чтобы он не сходил с прямого пути, – ответил Габриэл. – Господь вручил его мне – и я не хочу, чтобы его кровь была на моих руках.

– Да, думаю, не хочешь.

Раздался вой сирены и резкий, предупреждающий гудок. Лицо Габриэла было обращено в сторону улицы и мчавшейся «Скорой помощи», которая везла кого-то к выздоровлению или смерти.

– За каждым когда-нибудь приедет такая машина, – сказала Флоренс.

– Молюсь, чтобы ты была готова к этому, сестра, – произнес Габриэл.

– А ты сам готов?

– Мое имя записано в Книге жизни. Я знаю, что увижу лицо Спасителя во славе Его.