Игра

— Называла вас агрессивным наркоманом, причиняющим вред родному ребенку? — Джеймсон не собирался выказывать осуждение — это вышло само собой.

— Что, простите? — Лейк перевел взгляд с Блум на Джеймсона. — Значит, вот какого мнения обо мне Джейн?

Джеймсон не ответил.

— К сожалению, да, — подтвердила Блум. — А это не так?

— Я ни разу не причинил вред Джейн, и если уж на то пошло, никакому другому ребенку, и никогда не употреблял наркотики.

Джеймсон не спешил ему верить.

— Тогда что же вы имели в виду, говоря о чрезвычайно сложных отношениях между вами и Ланой?

Лейк тяжело вздохнул, глядя на свои руки, сложенные на коленях.

— Я познакомился с Ланой, когда был еще молод и наивен. Мне казалось… казалось, кроме нее, больше мне никто не нужен. Ей нравилось то же, что и мне, — те же виды спорта, те же клубы, та же музыка и фильмы. Я думал, что нашел свою родственную душу. Мои родители разозлились, узнав про наше обручение. Они заявили, что я слишком тороплюсь, но я был влюблен. Или думал, что влюблен. Потерял голову. А через несколько месяцев она забеременела. Мы поженились в мэрии, когда она была на четвертом месяце. И я верил, теперь мы вместе навсегда.

— Но?.. — подсказала Блум.

Лейк посмотрел сначала на потолок, потом на Блум.

— Все оказалось ненастоящим. Она была… не могу подобрать слова. Как будто бы пустой. — Он потянулся за печеньем и разломил его пополам. — Просто отключалась. Я не мог добиться никакой реакции. Но ни единого разговора не происходило, чтобы она не осыпала меня оскорблениями. Я думал, это все беременность и гормоны, но после рождения Джейн стало только хуже. По убеждению Ланы, ребенок всецело принадлежал ей. Я не имел ни права голоса, ни каких-либо других прав. От меня ей нужны были только деньги. Она постоянно требовала, чтобы я нашел работу получше. Хотела, чтобы дом у нас был просторнее, одежда красивее, отпуска за границей. Она меня убивала. А когда я не смог оставаться на уровне, она… — Томас посмотрел на сломанное печенье в своих руках, положил обе половинки обратно на блюдо и стряхнул с ладоней крошки. И взглянул на Джеймсона: — Вы знаете Джейн?

Джеймсон кивнул. Как Лейк догадался?

— Она в порядке? То есть если не считать, что она пропала… ей хорошо жилось?

— Она замечательная, очень способная и самостоятельная, — вероятно, потому, что ей приходится по-матерински опекать свою мать.

Томас нахмурился.

— Мы полагаем, что у Ланы, возможно, психопатия, — добавил Джеймсон.

Ошеломленное выражение лица Томаса Лейка отразилось, как в зеркале, на лице Блум. Она не могла одобрить прямолинейное заявление Джеймсона, а тот хотел, чтобы их собеседник понял, какую страшную ошибку совершил, оставив свою дочь с Ланой.

— Извините, Томас. — Блум подалась вперед на своем месте. — Маркус говорит вот о чем: у Ланы могут присутствовать выраженные черты расстройства личности. Это не обязательно означает, что она опасна, мы просто считаем…

— Нет, я согласен. — Лейк перевел взгляд с одного собеседника на другого. — Вслух я этого еще никому не говорил, даже Сюзанне, но всегда думал, что моя первая жена — психопатка. И с облегчением услышал, что не ошибся.

Джеймсон сжал кулаки, чтобы не вспылить, и произнес так спокойно, как только мог:

— И тем не менее вы оставили Джейн с ней?

— Господи, да нет же. Я никогда, ни за что бы так не сделал. Но Лана забрала Джейн с собой в женский кризисный центр. Сказала, что я бью ее. Очевидно, ей там поверили. И помогли получить запрет на приближение. Я боролся больше года, но Лана действовала безжалостно и зло. В присутствии социальных работников или в суде она держалась мило и вежливо, но наедине со мной превращалась в язвительное чудовище. Она меня пугала. Едва получив согласие суда на исключительное право опеки, она исчезла. С тех пор я их ни разу не видел. — Лейк посмотрел на Джеймсона: — Но я никогда не переставал искать.

— Понимаю, времени прошло много, Томас, — сказала Блум, — но у вас, случайно, нет предположений, куда Лана могла бы увезти Джейн?

— Если бы они были, думаете, я бы искал их до сих пор?

К машине они вернулись молча. Джеймсон знал, что его ждет. Он влез на пассажирское сиденье и пристегнулся. И застыл, глядя вперед, а не на Блум.

— Ну и что это было? — Она повернулась на своем месте, чтобы посмотреть ему в лицо. — Маркус! — не дождавшись ответа, позвала она, потом отвернулась и завела машину. — Я понимаю, Джейн важна для тебя и твоих близких, но нельзя вот так бросаться в атаку. Этот несчастный не виноват в том, что Джейн пропала.

— Да? — Скрыть вспышку раздражения ему не удалось.

— Да. — Блум вырулила с парковки. — Он такая же жертва Ланы, как и Джейн. И потом, он же сказал, что все эти годы искал их.

— Ну, значит, не особенно старался найти.

Блум вздохнула.

— Даже если бы нашел, у Ланы право исключительной опеки. И что он мог поделать?