Игра

— Что? Как они очутились в Лидсе? — воскликнул Джеймсон. Полиция же уверяла, что в поезд Джейн не садилась. Кретины.

Клэр продолжала:

— «Мы ехали на такси примерно полчаса, приехали в какой-то городок. Не знаю, как называется, помню только церковь. Кажется, Всех Святых. И винный магазин „Маджестик вайн“. Извини, больше ничего не помню. Дом, в котором мы сейчас, — трехэтажный, в общем ряду, на какой-то тихой улице».

Джеймсон торопливо записывал на обороте первого подвернувшегося конверта:

«30 минут езды от Лидса, церковь Всех Святых, „Маджестик вайн“, трехэтажный дом рядовой застройки, тихая улица».

— И дальше она пишет, — продолжала Клэр, — «Я добралась до телефона мамы только потому, что сегодня утром мы поскандалили, и она выронила его, так что других сообщений послать, наверное, не смогу. Она ведет себя как-то не так, я хочу домой. Пожалуйста, попроси Маркуса найти меня».

Джеймсон перестал писать и с трудом проглотил вставший в горле ком. Ну как, скажите на милость, им найти ее? Ни номера дома, ни названия улицы, никаких ориентиров, в какую сторону они ехали от Лидса.

— Что это значит — «мы поскандалили»? — спросила Клэр. — Лана ведь не обидит ее? Скажи, точно не обидит?

Джеймсон понимал, что ответить не сможет.

— Мне надо созвониться с Огастой.

— Ты должен ее найти, Маркус.

— Мы сделаем все, что сможем, Клэр. Обещаю. — Он отключился.

— Я поеду, чтобы не мешать тебе, — сказала Сара. — По-моему, дело важное.

— Извини.

— Не надо. — Она наклонилась и нежно поцеловала его.

Он инстинктивно прикрыл ладонью свои записи.

— Ого! Так у тебя и правда проблемы с доверием?

От женщины он слышал такое уже не в первый раз.

— Сила привычки. Прости. Раньше я работал на секретную службу. — И он растерянно поморгал. Зачем он сказал об этом?

— А-а, — ответила Сара, — ясно. — Она провела ладонью по волосам, перекинула их через одно плечо, пригладила на левой груди. — Это многое объясняет. — Она постояла немного, словно осваиваясь с новыми мыслями, а потом вдруг встрепенулась: — Совсем забыла! У меня же кое-что есть для тебя. — Она прошла к нему в спальню и тут же вернулась со своим пальто и сумочкой, откуда достала бумажный пакет. — Держи, — сказала она.

— Книга? — Он заглянул в пакет.

— Моя подруга работает в издательстве. Это сигнальный экземпляр. Я же знаю, ты любишь велосипеды, и мне это очень нравится.

— «Крутые парни: легенды велосипедного спорта», — прочитал вслух Джеймсон и посмотрел на нее: — Ты ее читала?

Сара кивнула:

— Это про самых отчаянных и храбрых велосипедистов в истории. Знаешь, я ведь тоже люблю кататься на велосипеде. Может, как-нибудь встретимся и оторвемся?

— А разве мы еще не?..

— Ну да, как же без пошлостей. — Она сунула руки в рукава пальто. — Ладно, давай геройствуй. И позвони мне, когда снова будешь готов общаться с простыми смертными.

Джеймсон приложил ладони к ее щекам.

— Я не герой. Это ты спасаешь жизни.

— Да, ты говорил — просто исследователь.

Она страстная и умная, эта женщина, она любит велосипеды и остроумием не уступает самому Джеймсону. Куда уж лучше? Впервые в жизни ему грозила реальная опасность влюбиться.

Блум вернулась в родной Харрогейт, и многочисленные стрессы лондонской жизни отступили. Здесь она бежала быстрее, вдыхая свежий йоркширский воздух, и впервые за долгие месяцы чувствовала себя молодой и свободной.

Но этим ощущениям было не суждено продлиться.

Музыку в наушниках прервал телефонный звонок.

— Это я, — сказал Джеймсон. — Ты все еще в Йоркшире у мамы?

— Да. — Блум отерла рукавом пот с лица.

— Клэр получила сообщение от Джейн. Она заперта в мансарде где-то под Лидсом. Я уже еду в сторону Кингс-Кросс. А оттуда — в Лидс поездом в два тридцать. Сможешь встретиться со мной?

— В Лидсе пересядь на поезд до Харрогейта. Я встречу тебя на вокзале. Места в доме хватит.

— Уверена? Мне и отель сойдет.

— Мне здесь слишком просторно. Не помешает компания, заодно обустроим для нас базу.

Блум побежала обратно к дому — особняку с пятью спальнями в престижном районе Харрогейта. Ее отец был юристом, мать — хирургом-кардиологом, и оба, увлеченные своим делом, работали как одержимые. Они никогда не путешествовали, не ходили по ресторанам. Единственным, на что они тратили время и деньги, был их дом.