Игра

Джеймсон наверняка удивился ее приглашению. В ее лондонском доме он никогда не бывал, но здесь — другое дело. Для начала, этот дом ей не принадлежит. Во всяком случае, сейчас. Пока жива мама. И она здесь тоже совсем другая. Работа сделала из нее параноика, зацикленного на оберегании личной жизни. Слишком много она повидала случаев, когда люди доверяли окружающим, верили в их порядочность и дорого платили за это. Ей вспомнился сталкер, который восторженно объяснял ей, как запущенные в телефоне приложения для любителей бега облегчают ему слежку за выбранными женщинами: «Мне достаточно только выходить на пробежку где-нибудь в одном месте в течение нескольких дней, чтобы увидеть всех женщин, которые там бегают, и узнать, где они живут. В большинстве аккаунтов есть и настоящие имена, и фотки». Затем он являлся к жертвам домой и представлялся давним коллегой или школьным знакомым. Так все и начиналось. Блум отключила все службы определения местоположения на своем телефоне и избегала социальных сетей. Большой Брат вел слежку посредством хитроумных инструментов наблюдения, на которые люди подписывались сами.

Она отперла входную дверь и сняла кроссовки, прежде чем ступить на паркетный пол. Ее мать не позволяла ходить по дому в уличной обуви. Наскоро приняв душ, Блум взяла напрокат машину и позвонила давнему другу из полиции Уэст-Йоркшира. Кэролайн ей поможет. Как помогла много лет назад, когда Блум допустила свою первую ошибку, и ее мир начал рушиться. Она сама захочет помочь.

Глава 44

Джеймсон вышел из здания вокзала в Харрогейте и очутился в неожиданно симпатичном городке. Вдоль тротуаров выстроились цветущие деревья, напротив высилось впечатляющее здание — полумесяцем, из камня оттенка карамели, огибающее огромную площадь, пестрящую цветочными клумбами.

— Маркус? — К нему направлялась Блум, одетая в белую хлопковую рубашку и синие джинсы. В джинсах он увидел ее впервые. На ней даже деним выглядел элегантно. — До дома можно дойти пешком, — сказала она. — Здесь недалеко.

— Веди, — согласился он, и они двинулись по улице вдоль роскошных бутиков и дорогих сетевых магазинов. — Значит, вот где ты выросла.

— Да. Суровый был старт, — ответила она.

— Снова шутишь, Огаста? Смотри, скоро начнет приедаться.

Дорога привела к перекрестку. Слева широкий травянистый бордюр отделял тротуар от внушительных викторианских строений, прямо впереди обелиск в форме иглы возвышался на площади с круговым движением и клумбами весенних цветов в центре. Пока они переходили через улицу в сторону обширного газона, Джеймсон заметил дорогое с виду кафе.

— «У Бетти», — прочел он вывеску. — Это о нем я слышал?

— Скорее всего, — ответила она. — Оно славится на всю округу. Туристы часами ждут в очереди, когда освободится столик.

— А оно того стоит?

— Моя мама говорила: «Какой-то несчастный чай», но он у них и вправду очень хорош.

Здесь Блум держалась гораздо свободнее. В Лондоне она редко заговаривала о своей матери, разве что упоминала о предстоящих поездках в гости. Может, ему удастся побольше узнать о ней. Он уважал ее право на личную жизнь, зная, насколько она дорожит ею, но вместе с тем ему нестерпимо хотелось узнать, какую предысторию должна иметь женщина, чтобы стать такой, как Огаста Блум.

Приближаясь к дому семьи Блум, Джеймсон невольно присвистнул. Стоящий на отдельном участке и окруженный низкой оградой и аккуратно подстриженной живой изгородью, дом был каменным, с большими эркерами по обе стороны от входной двери и даже с башенками на крыше.

— Теперь понимаю, почему твоя мама захотела остаться здесь.

Блум отперла дверь.

— Сейчас она в доме престарелых.

— Извини. Я не знал.

— Деменция. Свою сумку можешь оставить в первой комнате слева на верхнем этаже. Я поставлю чайник и расскажу, что удалось выяснить.

Джеймсон чуть не присвистнул снова, открыв дверь в свою комнату: обои с цветочным рисунком от пола до потолка, ткани в цветочек, два больших окна: одно обращено на газон, другое — на подъездную дорожку. Он поставил свою сумку на кровать красного дерева с выгнутыми, как у саней, спинками и заглянул в соседнюю ванную. Казалось, он очутился в загородном отеле.

Внизу Блум выставляла на кухонный стол фарфоровый чайник и чашки из того же сервиза. Рядом была разложена топографическая карта с большим красным кругом в центре.

— Тридцать минут езды во всех направлениях. То есть от Нэрсборо, вот здесь, до Тадкастера и Шерберна в округе Элмет на три часа, Дартона и Холмферта на шесть часов и Хебден-Бриджа и Хауарта на девять часов. Со всеми промежуточными населенными пунктами. Это очень много. — Она передала ему чай.

— Есть где-нибудь церковь Всех Святых и магазины сети «Маджестик вайн»?

— Церкви Всех Святых есть в Брэдфорде, Керкби-Оверблоу, Илкли, Шерберне, Батли и Бингли.

— А «Маджестик вайн»?

— В Уэст-Йоркшире — пять магазинов сети: в Лидсе, Хаддерсфилде, Уэйкфилде, Харрогейте и Илкли.

— Значит, Джейн в Илкли. — Телефон Джеймсона коротко вздрогнул.

— Джейн в Илкли, — согласилась Блум.