Игра на выживание

– Педагогика, – как можно более терпеливым тоном пустился в объяснения гость Средневековья. – Я, конечно, не знал, что слово настолько древнее… Ну, да неважно. Это тоже наука, которая учит правильно воспитывать детей.

Безухий хмыкнул максимально скептически:

– То есть тятька мой неправильно делал?

– Нельзя бить детей, – упрямо насупилась Елена.

– А кто говорит об избиении? Шлепнуть пару раз уздой поперек спины гораздо лучше, чем не сделать ничего. Потому что назавтра твой ребенок может снова сунуться к боевому коню, но только на сей раз получить копытом по башке. Так что тут наука не шибко хитрая. Либо ты учишь своего дитятю уму-разуму, да так, чтобы он понял все очень быстро, либо потом будет поздно. Или еще хуже – за тебя это сделает кто-то другой. Объяснит, стал быть, что к чему в этой жизни.

– А это хуже? – продолжая коситься то на стражников, то на башню, откуда их привели и где должен был открыться какой-то таинственный ход, нехотя подкинул полешек в костерок спора Денис.

– Ну конечно! Родитель учит, заботясь о благе дитя. Уважать старших. Чтить обычаи и род свой. Чтобы и ребенок потом, когда вырастет, своих детей научил тому же. Так заведено и так быть должно. Иначе вырастет баран, который мнит себя мудрым соколом, летящим к высоким высям. А на самом деле будет скотом, который везет на своей спине того, кто научил, что родителей слушать не надо. И кому на самом деле на барана этого плевать. Падет – не беда, задурит голову другому и поедет дальше. К своей цели. Баран же к своей не придет никогда. Он просто вечно будет идти за подвешенной перед носом морковкой. Какая в задницу высокая высь? Не то что до нее – он даже до морковки-то этой никогда не дотянется.

Кузьма порывисто присел напротив Елены и осторожно взял ее за плечи, заглядывая в глаза, словно от этого его мысль могла стать понятнее для восприятия ребенка.

– Слушай только тятьку с мамкой. Они плохого не присоветуют. Ты ж ведь княжна. Хоть и такая чумазая сейчас, что признать тебя трудно. Род твой богатый и, должно быть, старый. Так ведь? Так вот. Даже твои предки, те, что когда-то давным-давно ушли на войну и не вернулись с нее, даже они сделали для тебя больше, чем тот, кто пытается настроить тебя якобы на твой собственный путь против воли родителей. Знаешь почему? Потому что они, погибшие твои прадеды, головы сложили за то, чтобы ты жила. И хаять их никому и ни за что нельзя позволять. Хитрожопый вражина, настраивающий тебя против них, настраивает тебя против тебя самой. И уж конечно, в отличие от них жизнь за тебя отдавать не станет.

– Интересно, каждый псих в душе философ или только ты? – хмыкнул Денис.

– Ты и правда думаешь, что чем больше непонятных слов говоришь, тем ты умнее? – недовольно насупился безухий, но девчонку при этом все-таки отпустил.

– Башка уже гудит от вашего лая, – едва слышно проскрипела бесцветным голосом Ярина. – Вы уж либо поубивайте один другого, либо заткнитесь к чертям. – Она обвела своих спутников тусклым взором, скользнула им в сторону оборудованной лифтом башни. И простонала еще отчаяннее: – Да что за напасть! Этот еще прет…

Денис обернулся. Переваливающейся походкой максимально недовольной утки к ним решительно вышагивал Гловач. Свиные его глазки метали громы и молнии, кулак в перстнях истово стискивал рукоять корда.

– Что вы опять вертите? – хрипло пророкотал лях. – Что за доска с веревкой там торчит вместо нормального входа? Вы что, решили, что я совсем осел, в ловушку сам себя запру?!

– Не осел, а боров, – негромко, но достаточно емко проворчала Ярина. – Деешь против слова епископа. А он ясно дал понять – княжну след доставить к ее родителю.

– Он мне не епископ. И вся эта жизнь в седле мне уже весь зад отбила. Стар я уже для всего этого. На покой пора. И ты думаешь, я позволю себе упустить такой шанс – получить под сраку лет возможность провести последние годы в покое и достатке?

– Кто тебе сказал, что тебя оставят в покое?

– Скажи еще, кто мне сказал, что там, – ткнул он большим пальцем себе за спину, – меня не ждет нечто, что принесет достаток. Поэтому давайте не будем тратить время. Как вы могли слышать, скоро на стенах будет смена караула. Или московиты опять примутся палить своей прорвой пушек и идти на приступ. Пока тихо и пусто, мне нужно пройти в вашу сокровищницу. И вы мне скажете, как это сделать. Иначе…

Он посмотрел на четырех беглецов, словно прицениваясь. Потом грузно и решительно шагнул к княжне. Та пискнула и постаралась заслониться от него руками, как будто ожидая удара. Ярина, как бы неважно она ни выглядела, тут же метнулась наперерез. Кузьма – тоже. Степняк мгновенно натянул лук, направив стрелу в лицо одноглазому, прямо в единственный его уцелевший орган зрения. Его соратник, вновь разглядев момент, удобный для опробирования нового оружия, с не меньшей готовностью изготовил изящную саблю для удара. Двое копейщиков, что привели сюда Кузьму и Дениса, тоже надвинулись в зону зарождающегося конфликта, нависнув над плечами Гловача.