Игра на выживание

Но тот вдруг решил сменить тактику. Выхватив из ножен корд, он вдруг упер его острие в горло не Елены, а застывшей перед ним Ярины. И выжидательно уставился на Дениса.

– Насколько я успел понять, из всех своих союзников ты, чужак, больше всех ценишь эту бабу. Ой, только не надо сейчас строить непонимающих рож. За миг до этого – когда ты подумал, что я сейчас воткну клинок твоей зазнобе в горло, – харя у тебя сделалась очень напуганной. У тебя. Человека, который искал смерть, не задумываясь бросаясь на копья и мечи. Потому давай не будем тратить попусту времени. Не станешь мне помогать – ее я зарежу первой.

– А остальных привяжешь к пушке?

– Не знаю. Не решил еще. Но ты сам подумай: вдруг у меня не получится до них добраться? Выйду, например, из вашей кладовой с другого хода. Как-то ведь вы в нее попали. И точно не отсюда. Покажешь заодно. Время для своих людишек выиграешь. А ну как им его хватит, чтобы спастись? Как тебе такое?

Денис глянул на Кузьму. Тот смотрел так, будто полностью с поляком был согласен. И словно говорил единственным своим глазом: «Иди. Я постараюсь здесь все устроить». На Ярину Денис взглянул нехотя. Будто она застала его за чем-то таким, чего стоило стыдиться. Но в ее взгляде он с удивлением обнаружил не укор или презрение, а вроде как живой интерес. Непохожая сама на себя Елена тихо поскуливала, давясь слезами и прижимаясь к стенке.

– Так не должно быть, – неразборчиво лепетала она. – Меня должны доставить к… – имя адресата утонуло в очередном всхлипе.

– Ну, так что скажешь? – выдохнул в вислые мочалки усов лях.

– Пойдем, – холодно процедил Денис. Отмечая про себя, что с видимым облегчением смотрит на то, как Гловач убирает клинок от шеи Ярины.

Однако невеликое расстояние, разделявшее две башни, пройти он так и не смог.

* * *

Денису показалось, будто где-то за рекой громыхнул гром. Да так сильно, что расколол надвое небо. Потом он понял, что непогоде разойтись было вроде неоткуда – высокая светлая синь не хмурилась ни единым облачком. Лишь тогда он понял, что бабахнула пушка. Причем какого-то очень приличного размера. И лишь затем, словно спеша как можно быстрее подтвердить его догадку, до слуха донесся нарастающий свист. Гудящий, рвущий воздух шорох мог означать лишь одно – летящий снаряд. Или ядро. Однако завывало оно, приближаясь к цели, так громко, что наводило на мысль об очень солидном калибре.

– Берегись!

– Сюда летит!

– Посторонииииииись!

Из башни, куда они направлялись, как горох посыпались люди Гловача. Кто-то прыгнул с галереи вниз – видимо, рвущий уши свист ядра казался ему угрозой посерьезнее, чем пара переломанных ног. Длинный подручный поляка выметнулся навстречу их процессии. В глазах его плескался животный ужас, а рот был раззявлен в крике.

Хотя слышно его не было.

Ужасающий рев, казалось, непроницаемым куполом накрыл их участок стены. Он ломил уши так, что все другие звуки будто бы вымерли, прижатые к земле.

А затем мир рухнул в пропасть.

На башню, в которую они шли, словно обрушилась целая гора. Конусообразная крыша с треском сложилась внутрь конструкции, во все стороны, словно невесомые соломинки, в грохоте и оглушительном хряске брызнули стропила и балки. Одна из них громыхнулась на прясло, сметая бегущих по ней и дико вопящих людей Гловача. Другая свалилась следом с протяжным стоном ломаемых конструкций. Стена зашаталась под ногами так, словно по ней ударило землетрясение. Из венцов повываливались толстенные бревна, рушась вниз и открывая проплешины в стене, заполненные изнутри землей. Вежа заметно накренилась – ни дать ни взять стражник, внезапно получивший удар ниже пояса, – а внутренние, обращенные к городу скаты ее крыши разметало в разные стороны. На миг они зависли в воздухе и тут же рухнули прямо на прясла. В бойницах заплясали языки пламени.

– Там же снаряженная пушка! – выдохнул Гловач, делая шаг назад. Развернуться и пуститься наутек он не успел. Денис тоже. Мощной силы взрыв разметал верхний ярус башни. Гудящее пламя захлестнуло и ее, и обе галереи огненным вихрем, расшвыривая во все стороны обломки обугленных и разорванных бревен. Словно были они из пенопласта.

Спустя пару секунд рвануло еще раз.

Посильнее.

Огонь добрался до тюков с порохом и селитрой, сложенных на нижних этажах. Там же, насколько помнил Денис, были и поддоны с ядрами. Догадка его подтвердилась, когда громыхнуло так сильно, что взрывная волна сшибла с ног, закрутила и как щепку швырнула его, впечатав в стену за спиной.

Как надолго из него вышибло дух, он не знал. Очнулся от адского жара. И выворачивающего наизнанку кашля. Вежа полыхала исполинским факелом, рванувший вверх огненный вихрь накрыл башню густым шлейфом дыма. Вихрясь и перекручивая клубящееся свое чрево, он взвился к небу черным столбом. Стену заволокло серым чадом, который забивался в нос, глотку, заставлял слезиться глаза. Где-то в городе как сквозь набитую в уши вату Денис услышал преисполненный паники рев сигнальных труб и людское многоголосье. Колокольный перезвон уже не был ни мелодичным, ни переливчатым – он гремел судорожным набатом.