Игра на выживание

Огонь она вела вовсе не по передовому полку московской рати, что выстроился прямо напротив. А по корпусу Голицы, который пришел в движение раньше остальных сил и заметно выдался вперед.

– Потому что они знают, откуда будет главный удар. С правого крыла. Вот и бьют по нему.

– Тогда какого черта и Голица, и Челядин продолжают стоять?

– Потому что один понятия не имеет, что выкинет другой. Пойди Голица в атаку – может остаться на поле битвы один против всей рати Сигизмунда. А Челядин наверняка хочет своим бездействием дать понять Булгакову, что без его рати у того черта лысого что-нибудь выйдет.

– Но ведь тогда получается, что у Голицы только одно остается?

– Сдаться Челядину?

– Ты веришь, что он рассматривает такой вариант? Нет. Наоборот. Рвануть в атаку.

В передних рядах полка правой руки бурлили разброд и сумятица. Лошади дико ржали, рвали удила, вставали на дыбы. Под их копытами стенали и гибли раненые. Каждый новый заряд пробивал глубокую брешь в строю. Ядра убивали, рвали, кромсали и калечили. Предсмертный визг лошадей мешался с воплями раненых.

Щиты ляхов в очередной раз разошлись в стороны, и успевшие зарядить под их прикрытием орудия пушкари снова дали залп.

Через русский строй словно прошла коса, как траву сминая торчавшие до этого кверху копья новгородцев и псковичей. Вместе с людьми. Взметая в воздух и размазывая по земле обрывки человеческих тел.

Даже такой неважный специалист по тактике средневековых войн, как Денис, понимал, что долго это стояние под обстрелом не продлится. Полк Голицы готов был сорваться с места. Оставался лишь вопрос – куда именно. Назад, где не доставали секущие живой строй ядра, или вперед, на поджидавшие пики поляков.

– Это ведь ты доставила Голице сведения о передвижениях ляхов и их планов на битву?

– Смотрика-ка, сказал «ляхи» и даже не глянул на мои ноги? – хитро прищурилась Ярина. – Теперь даже не знаю, радоваться тому, что отучила от этой привычки, или расстраиваться.

Там, впереди, пехотинцы Сигизмунда снова с грохотом сдвинули щиты. Было очень похоже на то, что упражняться так они могут до вечера.

Но основные силы русских по-прежнему стояли на месте. Не похоже было, что Челядин собирался идти на поводу у Булгакова, вынужденно вводя в бой верные ему полки.

Увидев, что творящееся перед ним зрелище не особо настраивает Дениса на шутливый тон, Ярина стерла с лица улыбку. И в глазах ее тут же блеснул вызов.

– Да. Московиты гибнут сейчас из-за меня. И если все пойдет как запланировано, то все их воинство останется сегодня здесь.

– Но… почему? Зачем тебе это?

– Затем, что я степнячка. Дикая дочь мурзы Аяза. Так меня все называют. Московиты мне не друзья и не союзники.

Денис повертел в пальцах маленький блестящий предмет. Предмет, с которым во всей этой истории было связано слишком многое. Епископский перстень.

– Как же, интересно, твоим союзником стал Варсонофий?

– Мурза отдал под его власть. Повелел исполнять все его приказы. Так, дескать, принесешь больше пользы, чем будешь по степи с саблей скакать. Сначала я стала лучшим лазутчиком владыки. Ведь дела духовные – вовсе не все, что интересовало святого старца. А затем он устроил так, что меня приняли ко двору князя Глинского.

– Почему тогда Торунский обращался с тобой как с пленницей?

– Его никто не предупредил. Пыталась объяснить, но этот спесивый осел, ясное дело, и слушать не стал.

– Никто в его отряде не знал о тебе? Очень на тонкого интрига. Да ведь каждый из них мог тебя убить. И весь план накрылся бы.

– Один человек знал. Байстрюк какого-то литовского магната. Но, насколько я поняла, его убил какой-то упавший с неба идиот прежде, чем Торунский расставил засаду на обоз.

– Шеф. Как ты оказалась связана с ним?

– Кто-кто?

– Старик в подземелье.

– Тоже человек епископа. Тайный советник или что-то вроде того.

– То есть весь побег из города был спланирован заранее?

– Вовсе нет. Понятия не имела, куда мы бежим и зачем. Но раз епископ сказал бежать – побежала. Он никогда и никому не раскрывал свои планы полностью. Один делает одно, другой – другое. Без вопросов. Потому не спрашивай меня о причинах подмены княжны. Я их не знаю. Просто сделала, что велели.

– Сомневаюсь, что это повеление Варсонофия – оставить нас с Кузьмой в живых. Да еще и вытащить из поруба. Прибегнув к помощи крымчаков.

Ярина посмотрела в глаза Дениса. Прямым немигающим взглядом:

– Я и подумать не могла, что ты настолько туп, чтобы явиться сюда. Где, скорее всего, убьют. Или снова Кузьма притащил? Как всегда, спасать настоящую княжну?

– От чего?

– От того, что может случиться, если посполито рушение вместе с поляками вдруг да проиграют.

– Она что, в войске литовцев? В том, которое стоит вот там? Но ведь Торунский должен был доставить ее в Литву…

– А перед тем передать планы передвижения и численности русского войска Константину Острожскому. Воеводе той рати, что стоит сейчас напротив нас.

– Но ведь он мог передать бумаги – и отправиться дальше.