Игры фавна

Леспоку ничего не оставалось, кроме как высохнуть и продолжить путь в надежде на то, что четвёрка и без покрывала не будет особо привлекать к себе нежелательное внимание. Перебравшись в красный треугольник, фавн подполз к обиталищу яников. Договориться с ними было легко; зверьки стайкой собрались на границе и помогали по очереди каждому, кто её пересекал. Поскольку услуги принимала Ромашка, она утратила часть своей массы и уменьшилась в размерах. Зато теперь они могли идти под нужным углом. А ещё все они приобрели красный оттенок — это тоже входило в уговор. Ситуация несколько улучшилась, но какой ценой. Если бы только они не лишились своей главной защиты! Может, они и страдали только потому, что ветер унёс список доброго волшебника.

День касалась растений, а Ночь — неодушевлённых предметов, и вскоре компаньоны уже знали о местонахождении женщины с сонным талантом. Они шли в этом направлении, внимательно избегая опасностей, и через некоторое время её обнаружили.

По правде говоря, обнаружили они только её хорошенький домик из красного кирпича, но не саму женщину. При всём нежелании быть принятыми за воров или шпионов друзьям приходилось держаться настороже, и сперва они заглянули в дом через окно. И никого не увидели.

— Но она там, — настаивала Ромашка. — Я чувствую её мечты.

Леспок кое-что вспомнил и связал воедино.

— Она ведь дочь Грэйбо. Он невидимый великан?

— Больше нет, — покачала головой Ромашка. — Теперь он крылатый гоблин.

— И тем не менее, наследственность всегда даёт о себе знать. Бьюсь об заклад, что она невидимка!

Ночь дотронулась до стены.

— Так и есть! Этот дом принадлежит невидимой женщине.

— Наверное, нам стоит просто постучаться в дверь и представиться, — принял решение Леспок. — Вместо того, чтобы создавать новые сложности.

Остальные, опешив, не возражали. Леспок постучал, и через мгновение ему открыла женщина в красной накидке.

— Да? — поинтересовалась она из-под капюшона.

— Я фавн Леспок и пришёл просить Джину об одолжении.

— Это я. Рада буду тебе помочь, каждое одолжение увеличивает мою фигуру. Какая помощь требуется?

— Мне и моим друзьям нужно, чтобы ты усыпила четырёх колдунов Пирамиды.

— Ничего себе! — вскричала она. — Это весьма опасная затея!

— Да. Но, если у нас всё получится, тирания колдунов подойдёт к концу, и вы освободитесь.

— Да мы и так свободны. А колдуны сделали нам очень много одолжений.

Ой. Он совсем позабыл, что колдуны причиняли вред народу Птеро, а народу Пирамиды, наоборот, приносили пользу. Вряд ли Джина захочет им помочь.

Леспок обдумал ситуацию быстро, как только мог, и решил, что лучше сказать правду, хоть откровенничать было и опасно.

— Мы из другого мира. Колдуны вредят ему для того, чтобы оказывать услуги здесь.

Она помолчала.

— Кто-нибудь из моих друзей пострадал?

— Вполне вероятно. Здесь полно можетбыток, и ты наверняка находишься в родстве с некоторыми из них. — Фавн не имел точного представления о системе Пирамиды, но он уже видел можетбыток во обоих мирах, как и невидимых гигантов, гоблинов и гарпий на Птеро. Следовательно, из её сородичей мог пострадать кто угодно.

— Тогда, полагаю, мне лучше вам помочь. И, если в действительности я оказываю помощь родственникам, она не засчитывается за услугу вам.

— Скорее, обмен услугами, — чувствуя себя обнадёженным, отозвался Леспок.

— Ладно. Я помогу, — она ступила за порог.

— А тебе не надо закрыть дом или ещё что-то в этом роде?

— Постоит открытым до прилёта родителей или до возвращения моего брата Джедди; он развлекает девушек своими песенками. Где твои друзья?

— Вот они, — троица с готовностью вышла им навстречу. — Это кобылка Ромашка, которая общается при помощи грёз…

Ромашка послала изображение крылатой гоблинки: — Привет.

— …А это человеческие близняшки День и Ночь, которым известно всё о живых и неодушевлённых. — Девушки в красных джинсах синхронно кивнули. Фавн не к месту обратил внимание на их волосы: День вернулась к своему природному огненно-рыжему, Ночь отливала загадочным багрянцем. Обе оставались невероятно привлекательными.

Капюшон Джины, казалось, задумался.

— Вы имеете отношение к волшебнику Тренту?

— Он наш прадед, — ответила День.

— Теперь отброшенный назад в двадцатилетие, — добавила Ночь. — Поэтому он немногим старше нас.

— Да, точно! Моя мать с ним знакома, — капюшон опустился, словно в смущении. — Вообще-то он ей нравился, как мужчина. Если бы он захотел, она бы охотно вызвала аиста для моей доставки с ним, вместо Грэйбо, и окружающие могли бы меня видеть. Не то чтобы я возражала против Грэйбо; он прекрасный отец. Просто иногда я задаюсь вопросом, как на самом деле выгляжу.

— Вот так, — сказала Ромашка. В новой грёзе она взяла ведро с красной краской и выплеснула его содержимое на Джину. Краска стекла по капюшону и плащу, открыв прелестную красную гоблинку с крыльями.

— О! — радостно воскликнула Джина. — Я прехорошенькая!

— Как и твоя мама, — согласилась Ромашка.

Они пустились в путь.

— Полагаю, сначала нам следует навестить красного колдуна, раз уж мы здесь, — предложил Леспок. — Тебе известно, где находится его замок?