Игры фавна

— А ты не знаешь, кто мог бы указать нам путь к такой огрице? — задала идиотский вопрос Кэтрин.

— Огр Огляд может знать. Он видит всё.

— Как нам его найти?

Оргия отправил в полёт последних блох.

— Особенно ему нравится заглядываться на эстетичных женщин. Может, если вы взберётесь на вершину горы и будете выглядеть эстетично, он выследит вас и придёт, чтобы вас оглядеть.

На сей раз Ромашка с Кэтрин обменялись особым женским взглядом, исключающим участие фавна. Затем пожали плечами.

— Возможно, — согласилась одна из них.

Итак, их новая миссия заключалась в поиске подходящей огрицы, с чем они из замка и ушли, направляясь к ближайшему одинокому пику.

— Надеюсь, нам удастся польстить огру Огляду до того, как он нас сожрёт, — пробормотала Кэтрин.

— Если он появится, чтобы взглянуть на тебя поближе, значит, ты ему понравилась, и он не станет тебя есть, — указал Леспок.

— Это тоже не очень-то радует, — вставила Ромашка. — Или ты думаешь, что все девушки только и мечтают, чтобы их оглядывали с ног до головы?

— Нет, конечно же, — сдался фавн. — Другие существуют ещё и для того, чтобы гоняться за ними и праздновать это.

— По какой-то непостижимой причине она одарила его непроницаемо мрачным взглядом.

— Он же фавн, — напомнила ей Кэтрин, тоже неизвестно почему.

Поскольку ничего важного на уме ни у кого из них не было, Леспок решил поделиться беспокоившим его вопросом.

— Если я таких размеров из-за плотности своей души, а Ромашка таких размеров из-за того, что у неё половина души, как получается, что существа наподобие Кэтрин и Оргии больше нас? Или их души настолько больше наших?

— А вот это хороший вопрос, — оценила Кэтрин. — Вовремя, а то мы уж думали, что запас твоего интеллекта исчерпан. Нет, души размерами не отличаются. В общем-то, у нас тут, на Птеро, нет душ. Они появляются, только когда мы рождаемся в реальном мире. Души у нас замещает некая субстанция ниже рангом, имеющая подобие, но не суть самой души. Поэтому мы привязаны к своим жизненным срокам и за их пределами не существуем. И это одна из причин, почему мы так хотим воплотиться в реальность. Мы накапливаем столько материала, сколько нужно для наших придуманных форм, и всё.

— Ты имеешь в виду, что я могла бы использовать эту заменяющую субстанцию, чтобы увеличиться? — уточнила Ромашка.

— Могла бы, но смысл? Сейчас ты представляешь собой душу в чистом виде; что может быть выше неё?

— Я хочу, чтобы моя душа стала целой. Тогда я сама стану полностью настоящей. Пока я всего лишь дневная кобылица; к реальной жизни была вызвана временно, в процессе исполняемой в Ксанфе миссии, когда меня выбрали Королём. С тех пор я мечтала об этом постоянно. И как только закончится моя служба доброму волшебнику, то есть как только мы найдём для Леспока древесного духа, может быть, моя мечта исполнится.

— Завидую твоему шансу. О таком здесь, на Птеро, мечтаем все мы, но большинство знает, что сбыться мечте не суждено.

— Как вы можете знать, что есть вероятность достичь желаемого? — спросил Леспок. — Может, вы стали жертвами жестокого обмана?

— Нет, мы знаем, что возможность воплотиться в жизнь существует, поскольку некоторые из нас реальны. Мы видим их и знаем, что теоретически это может произойти с любым из нас.

— Но разве ты сама не говорила, что ни у кого из вас нет души?

— Я сказала, что все мы надеемся на истинное существование и получаем души, только когда его обретаем. Некоторым это удаётся, остальные завидуют, несмотря на неудобства, которые приносит с собой настоящая жизнь.

— Неудобства?

— Из их существования вычёркивается срок жизни в Ксанфе. Похоже на полугодовые области смерти, только шире, длиной в год. Потому что существо не может одновременно находиться тут и там.

Леспок покачал головой: — Не понимаю.

— И я, — вставила Ромашка.

— Ну, это довольно сложно понять. Становится проще, когда видишь своими глазами, — сказала Кэтрин. — Может, нам повезёт встретить реально живущую личность, прежде чем мы расстанемся.

Леспок тоже на это надеялся, так как всё это звучало довольно любопытно. Одушевлённые создания с исчезающей годовой полосой жизни?

Они достигли верхушки пика, который оказался не таким уж и высоким, но очень-очень голым. Помимо грязи, камней и сорняков, зачахших из страха перед ограми, здесь не водилось ничего. Зато и видимость была замечательной, что троицу только порадовало.

— Теперь нам надо подготовить зрелище для его игры в гляделки, — недовольно вздохнула Кэтрин. — Насколько я знаю, мужчинам нравится смотреть на запретную женскую анатомию. Но у кентавров, в силу рациональности, таковой не имеется. Значит, это предстоит сделать тебе, Ромашка.

— Но я кобылица! — запротестовала та. — Я приняла этот образ только потому, что в него полностью вмещается моя половинка души, и потому, что он позволяет говорить вслух по-человечески. И платье я ношу только для того, чтобы меня не принимали за нимфу.

— Но нимфы — безмозглые создания, — возразила Кэтрин. — А ты-то уж точно умна.

— Когда я молчу, этого никто не видит.

Кентаврица кивнула.