Иисус и иудаизм

Евангелисты не прилагают больших усилий для объяснения присутствия народа; в целом предполагается, что он присутствует всегда, и Иисус иногда должен был спасаться от давления народа. В этой связи поучительно рассмотреть первые главы Евангелия от Марка. Иисус проповедовал в синагоге (1:21) и, находясь там, изгнал беса (1:23—26). Экзорцизм побудил очевидцев прокомментировать сначала его учение, а затем его способность изгонять бесов (1:27)*. После этого дается итог: «И тотчас прошел слух о нем повсюду по всей стране Галилейской» (1:28). Далее мы встречаем толпу народа («весь город»), очевидно, сопровождающую тех, кто приводит к нему больных и одержимых (1:3 2 сл.). Однако в уединенном месте Иисус доверительно сообщает Симону, что хочет идти в другие селения, чтобы проповедовать; это, очевидно, было его миссией (1:35—39). Несмотря на это намерение, он исцели л прокаженного (1:40), и его слава снова распространилась, в результате чего он не мог даже войти в город и должен был остаться в его окрестности. Однако толпы преследовали его даже там Q :45). В конце концов он смог вернуться в Капернаум, и там собралось много народу, настолько, что дверь была заблокирована. Он проповедовал им, и, несмотря на давку, друзья парализованного ухитрились доставить страдальца к Иисусу, который исцелил его (2:1—5). После этого, по крайней мере в этой части повествования, присутствие народа подразумевается, за исключением случаев, когда Иисус удаляется (2:13; 3:7; 4:1). В 3:9 сл. это скопление народа приписывается его славе как целителя.

Нет оснований предполагать, что Марк или любой другой из евангелистов знал фактическую взаимосвязь между славой Иисуса, его целями, его целительством и его проповедью. Нельзя предположить и того, что их заботила причинно-следственная связь в современном понимании этого термина (момент, к которому мы со временем вернемся)7. Более того, даже современный репортер, окажись он тогда там, был бы неспособен описать все, что мы хотим узнать. Можем ли мы утверждать, что Иисус, имея в мыслях то. что он считал идущей от Бога вестью, сознательно пытался лечить больных в надежде привлечь народ, чтобы иметь возможность ему проповедовать? Или он более или менее случайно обнаружил, что может исцелять, и, исходя из этого, пришел к мысли, что он должен нести особую весть? И даже если бы эти вопросы можно было адресовать непосредственно Иисусу, мог бы он дать единственный» ясный и четкий ответ? Нели посмотреть на вещи с этой точки зрения, станет очевидным, что есть границы, за которые мы не можем проникнуть.

Я не хочу сказать, что ми ни в каких случаях не можем установить причинно-следственную связь и даже цель. Ближе к концу публичной деятельности Иисуса (некоторые аспекты которой мы уже обсуждали) многое начинает проясняться. Наблюдаемые события аккумулируются таким образом, что позволяют сделать разумный вывод об их причине (или причинах). Но некоторые вещи, относящиеся к началу публичной деятельности Иисуса, мы никогда не узнаем.

Евангелия» если смотреть на них с этой точки зрения, были написаны не для того, чтобы ответить на наши вопросы. Они не могут сказать нам, о чем думал Иисус, когда выступил со своей миссией, на что он надеялся и какие ожидания пробудил у народа Галилеи. До сих пор у нас не было ничего, кроме исходного предположения, что Иисус сознавал себя носителем миссии, связанной с царством Божьим, и что он исполнял ее словом и делом. Евангельские сообщения о деятельности Иисуса «в народе» даже об этом говорят нам в очень немногих словах. Содержатся ли в них другие данные, которые позволят нам продвинуться дальше?

Мотивация

Если бы мы могли установить мотивацию целительской деятельности Иисуса, это стало бы шагом на пути к пониманию того, в чем он видел свою задача. Но если отбросить идею, что экзорцизмы с необходимостью указывали слушателям Иисуса на присутствие царства и, совершая их, Иисус тем самым провозглашал это присутствие, оказывается, что ответ на вопрос о мотивации никоим образом не самоочевиден. Два других ответа сразу же приходят на ум: он исцелял из сострадания или для того, чтобы удостоверить свою миссию и себя как ее носителя 8. Существуют ли какие-нибудь данные на этот счет? Имеются, конечно, редакторские объяснения, особенно у Марка. Довольно забавно видеть, как исследователи серьезно размышляют над глаголом «сжалившись» (Мк. 1:41 и в других местах) как предлагающим возможный мотив целительства 9. Я не хочу отрицать, что Иисус был человеком сострадательным, но редакционное введение к рассказам об исцелениях едва ли дает нам полезную информацию о собственном взгляде Иисуса на то, что он делал.