Иисус и иудаизм

2.      То, что Иисуса обвиняли в изгнании злых духов с помощью его собственного духа, с которым он был в близких отношениях (Веельзевула), видимо, соответствует действительности. Мы недостаточно знаем о еврейских целителях в Палестине первого столетия, чтобы оценить, насколько серьезным было это обвинение. Не очевидно, что еврейские лидеры всегда стремились карать смертью тех, чьи исцеления и другие чудеса вызывали подозрения. Поэтому, хотя мы можем согласиться, что Иисуса обвиняли в черной магии, мы не можем считать это обвинение основным. Оно не повторяется в повествовании о страстях 13.

3.      Общение Иисуса со «сборщиками податей и грешниками», видимо, было оскорбительным. Единственная проблема здесь — понять, в чем состояло оскорбление. Несмотря на утверждения Иеремиаса, Перрина и других, предложение прощения раскаявшимся грешникам не могло бы никого оскорбить. Как я уже говорил, всякий, кто убедил бы сборщиков податей покаяться, возместить ущерб тем, кого они обманули, и дальше жить праведно, считался бы героем. Просто непостижимо, чтобы еврейские лидеры были оскорблены, если бы кто-то раскаялся, и это клише необходимо удалить из христианских новозаветных исследований. Однако позиция Иисуса по отношению к грешникам действительно была оскорбительной по причинам, кратко обрисованным выше. Следовало бы только добавить, что за столь эксцентричную позицию Иисуса могли бы просто не принять всерьез, если бы не его последователи, сделавшие его общественно значимой фигурой.

4.      Утверждение, что Иисус прощением грехов ставил себя на место Бога, часто повторялось 14. При этом не говорится, что, если бы Иисус притязал на обладание божественной властью прощать, его сочли бы эгоцентричным и нечестивым. Но я не в состоянии найти отрывки, в которых он притязал бы на место Бога в прощении грехов. Если Иисус действительно сказал парализованному: «Сын мой, твои грехи прощены» (Мк. 2:5; ср. Лк. 7:47 сл.), он, вероятно, говорил от имени Бога (следует обратить внимание на пассив), не претендуя на то, чтобы быть Багом, Реакция, которую Марк приписывает книжникам, не соответствует словам, которые приписываются Иисусу. Книжники спрашивают: «Кто может прощать грехи, кроме одного Бога?» (Мк. 2:7), и этот вопрос» видимо, ввел в заблуждение некоторых исследователей, прочитывающих отрывок в соответствующем свете. Они полагают, что в нем точно передано мнение фарисеев. Так, например, Дюпон-Соммер отмечает, что члены Кумранской общины думали, будто экзорцисты и другие могут прощать грехи, и утверждает, что в этом они не согласны с фарисеями, которые приписывают такую власть только Богу. Свидетельство о том какова была позиция фарисеев» — указанный стих у Марка 16. Но фарисеи, повторяем, не покидали Иерусалима и продолжали верить в систему жертвоприношений, в которой священники, говоря от имени Бога. У нас нет причин думать, что фарисеи считали, будто священники не могут объявлять о прощении от имени Бога. А Иисус — это следует подчеркнуть — делал именно это. Приписываемые ему слова — даже если предположить, что они аутентичны, — не означают, что он прощал грехи. Он просто объявляет, что они прощены.

Некоторые исследователи, пытаясь представить эти слова Иисуса как глубоко оскорбительные, впадают в крайность, утверждая, что в иудаизме «никто не имел права объявлять волю Бота на свой страх и риск». Но это неверно. Говорить от имени Бога не запрещалось, и это в любом случае не считалось богохульством 17. Ни один из пророков — по определению, говорящих от имени Бога — в богохульстве, насколько нам известно, не обвинялся. Могли считать, что пророк интерпретирует волю Бога неверно, но такая попытка не была богохульной. Священники тоже представляли Бога не только в храмовом богослужение. Согласно мнению Иосифа Флавия о роли и положении высшего священника, «человек, который ему не повинуется, подвергается такому же наказанию» как согрешивший перед самим Богом» (Ап. 11:23). Если Иисус притязал на то, что знает, чьи грехи прощены, это могло выглядеть как присваивание себе прерогативы священников. В любом случае, в его поведении можно было увидеть претензию говорить от имени Бога, и это могло вызвать сопротивление тех, кто не был убежден, что у него есть на это право. Но утверждать, что Иисус из-за своих притязаний говорить от имени Бога обвинялся в богохульстве 18, — это уже слишком.