5. У христианских исследователей наблюдается удивительно стойкая тенденция видеть в «приверженности к внешнему» и «легализме» корень всех противоречий между Иисусом и его современниками. Этот же самый конфликт, естественно, постулируется и в исследованиях, посвященных темам «Павел и иудаизм» и «Христианство и иудаизм». Ч. К. Баррет в сжатой форме выражает это мнение следующим образом: хотя Иисус был казнен Пилатом, существовали важные противоречия между Иисусом и его современниками в рамках иудаизма. «... Это был вопрос о том, в милосердии или в легализме представлена истина о Боге, о том, кто обладает истиной и последней властью: Тора или Сын человеческий» 19. Здесь Сын человеческий, очевидно, представляет милосердие» а Тора — легализм. Баррет поясняет:
Приведу еще один пример. Джон Ройман пишет: «То, что Карл Барт называл “атакой милосердия [со стороны Иисуса]”, мобилизовало против него защитников еврейского закона» 21. Далее: Иисус выступил против «правил и практики, основанных на легализме и крючкотворстве» 22. Курьезным образом он подкрепляет это утверждение, цитируя Мф. 5:21—6:18 и 23:1—З6 23, т.е. именно те разделы Матфея, в которых Иисус изображен проповедником сверхблагочестия, еще более праведного, чем благочестие книжников и фарисеев. Замечательно, что требование помазать голову во время поста (Мф. 6:16—18) кажется ему правилом, основанным на крючкотворстве 24.
В новозаветных исследованиях приверженность к внешнему и легализм обычно рассматриваются в связи с тремя темами: храм, грешники и закон. Мы читали, что Иисус хотел очистить храм от порочной практики и восстановить «чистое» богослужение, что он общался с грешниками несмотря на их ритуальную нечистоту и что о» противостоял фарисеям в сфере закона из-за того, что с помощью казуистики они исиользовали закон в своих интересах или неправильно (!) прочитывали его как набор предписаний. В главах, посвященных каждому из этих пунктов, я показал, что в центре конфликта стояло нечто иное, чем приверженность к внешнему и легализм. В основе демонстрации против храма не лежало предпочтение богослужения, свободного от внешних правил; главная вика «грешников» заключалась не в том, что они не соблюдали ритуальную чистоту, и слова о том, что они войдут в царство, были оскорбительными не потому, что они не мыли руки перед едой, а потому, что они были вопиющими нарушителями закона; существенного конфликта с фарисеями по поводу закона не было, и легализм не был основной темой спора.
Мнению, что Иисус критиковал приверженность к внешнему и легализм, — оно лучше всего иллюстрируется на примере законов о чистоте (крючкотворство par excellence) — обычно соответствует мнение, что главными противниками Иисуса были фарисеи 25. Далее в этой главе мы рассмотрим вопрос о противниках более полно, но кое-что следует сказать и здесь. Лаже если бы тема приверженности к внешнему и легализму действительно тогда обсуждалась, это не означало бы, что основной конфликт был с фарисеями. Это иудаизм требует выполнения некоторых внешних действий (например, обрезания) и запрещает другие (например, употребление в пищу некоторых сортов мяса). Другие внешние действия, не будучи неправильными сами по себе (например, контакт с мертвым или с менструальной кровью), производят нечистоту, которая, в свою очередь, удаляется внешним действием. Фарисеи не были ни изобретателями этих законов, ни их общественными хранителями. Большинство из этих законов нельзя было осуществлять принудительно, но в любом случае официальными хранителями закона были священники. Иосиф Флавии иногда преувеличивает возможности священников принуждать к соблюдению закона, но такое преувеличение все-таки показывает, что это входило в их обязанности 26. Как я писал выше, мы заблуждаемся, полагая, что только фарисеи были озабочены соблюдением закона 27.