Илиотропион, или Сообразование человеческой воли с волей Божественной

Этот боговдохновенный архиерей доказывает, что и в бедах, и в злоключениях, постигающих нас, мы не должны ни малейшей черты переступать из круга воли Божьей. Он говорит: «Многократно повторяли мы, что правые сердцем – те, которые во всю жизнь свою не противятся воле Божьей, которая благоволит, чтобы ты был иногда здоровым, а иногда больным. Когда ты здоров, тебе приятна воля Божья, а когда болен, она горька тебе. И здесь ты не прав. Почему? Потому, что не желаешь следовать воле Божьей, но хочешь, чтобы Божественная воля соглашалась с твоей. Она права, а ты не прав, ведь твоя воля обязана следовать Божественной воле, а не наоборот. В таком случае ты будешь иметь правое сердце, когда на вопрос, хорошо ли тебе живется, ответишь: “Благословен Бог утешающий”; а на вопрос, трудно ли тебе живется, – “Благословен Бог, испытывающий и исправляющий меня”. Если так поступаешь, то имеешь правое сердце, и со святым Давидом поешь в тайнике твоего сердца: Благословлю Господа на всякое время, выну хвала Его во устехмоих (Пс. 33, 2)».

Не только святой Августин преподает это наставление, но и прежде царь Давид оставил нам поучительный пример. Когда он бежал от преследования своего непокорного сына Авессалома со священниками, которые несли перед Давидом ковчег Завета Господня, как бы в защиту от преследования, тогда царь Давид, приказывая возвратить ковчег на прежнее место, сказал: Если я обрету милость пред очами Господа, то Он возвратит меня и даст мне видеть Его и жилище Его; а если Он скажет так: “нет Моего благоволения к тебе”, то скажу Ему: “Вот я: твори со мною, что Тебе благоугодно” (см.: 2 Цар. 15, 25–26).

Так говорил могущественный царь, находясь в бегстве и величайшем унижении, но истинно понимая значение высочайшей воли. Он, всем сердцем вручая себя воле Божьей, говорит: «Если Богу будет угодно, мы возвратимся в Иерусалим, а если нет на то Его благоволения, да творит Он лучшее, как Ему угодно».

О благочестивые христиане! Если бы и мы так благоразумно, согласно своему долгу, рассуждали, то удобно могли бы достигнуть всего. Не было бы нам никакого неудобства в перенесении самых тяжких бедствий, ничто бы не тяготило нас, и все охотно принимали бы с радостью по воле Божьей.

Христос в Гефсиманском саду дал нам Своим примером единственное истинное наставление к долготерпению во всяких скорбях, показывая, что полезнее всего для нас предавать себя всесовершенно в волю Отца Небесного, говоря: «Скорбь моя велика, спаси меня, Отче! Но не моя воля, а Твоя да будет!» Как истинно обнаружилось это в Богочеловеке? Прежде молитвы начал Он скорбеть смертельно и тосковать, даже ужасаться предстоящей Ему смерти; после же молитвы, предав Себя всецело воле Отца Небесного и как бы получив новую силу, говорит ученикам: «Вставайте, идем, мужественно встретим врагов, положим начало кровавому подвигу».

Об этом так рассуждает блаженный Августин: «Как объяснить то, что Христос Господь, являя в Себе человека, уча нас богоугодной жизни и вместе с тем дающий нам жизнь, обнаруживает в Себе человеческую волю, которая есть как Ему, так и нам одинакова? Ответ прост. Христос – Глава наша, а мы – члены Тела Его. Он возгласил к Богу Отцу, как Человек: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия. В этом воззвании обнаружилась человеческая воля, но воля человека, желающего иметь правое сердце и просящего об исправлении его, если бы погрешил в чем: Впрочем не как Я хочу, но как Ты (Мф. 26, 39). Этим Христос желал показать нам, что в Нем было собственное, человеческое хотение, желающее иного, нежели желает Бог, но которое Он смиренно подчинил воле Отца Своего»[92].

Повелением Художника живет его Творение

Святая Екатерина Сиенская говорила о самой себе: «Христос вразумил меня устроить Себе таинственный дом внутри сердца моего».

Что же это за дом? Это соединение человеческой воли с Божественной. Дом этот при переходе в него кажется тесным, но желающий привыкнуть к нему находит его весьма скоро просторнее самого неба и безопаснее неприступных замков. Сюда возбранено вторгаться всяким смутам, это непреодолимая твердыня, безопасная от всех бед, которой не могут вредить ни горние, ни земные силы. Кто свою волю содержит во всем покорной и не отделенной от Божьей воли, для того весь закон его деятельности сводится в одно основное положение: «Чего хочет Бог, то пусть и творит со мной».