Иметь и не потерять

Вышли на край болота, видим – вдалеке один олень идет и падает, идет и падает. «Подранок! – кричит Витька. – Зацепили! Бежим!» Глянул на него с усмешкой: «Буду я по болоту жилы рвать. Куда он теперь денется. Сейчас придем в избушку, попьем чаю, возьмем собак, и все дела…» Так и поступили. Но с ходу найти зверя не удалось. Часа два лазили по болоту. Следов свежих много: собаки в растерянности. Уже к вечеру, умаявшись, слышим – Тында залаяла. Мы туда. Подходим, стоит бык, возле него собаки крутятся. Я взял у Витьки пятизарядку, подошел поближе к зверю – метров на пятнадцать, и выстрелил. Олень упал, задрыгал ногами, собаки на него. Думаю, заденет какую-нибудь копытом и изувечит. Схватил «тозовку» и в ухо быку. Все – затих. «Ну, вот и мясо. Повезло в первый день…» Витька стоит, небольшой, в очках, какой-то жалкий, и мне: «Михалыч, а что у него одного рога нет?» Глянул – и точно. Пуля отбила один рог.

Обработал я добычу. Перетаскали мясо в избушку, залили водой с уксусом. Я всегда его брал шашлыки делать. А сам у потрохов и копыт, оставленных на болоте, четыре капкана поставил. На другой день приходим – три соболя в них попалось. Этот хищник, если кровь почует, обязательно на нее прибежит, и другие за ним потянутся. Вариант беспроигрышный.

Известный на весь наш Север охотник-промысловик Витька Федоренко начинал подкармливать соболей еще за месяц до промыслов. Добывал лося и поднимался вдвоем с женой на лодке от устья Аю по своему участку. В приметных местах он оставлял не взведенные капканы и на каждый из них клал кусок мяса. Соболи и сбегались на эти приманки со всей округи. А, как только начинался промысел, капканы взводились – ясно, что привыкший к подкормке соболь шел в ловушки без всяких предосторожностей…

На другой день пошел я смотреть капканы. Тында вперед убежала. Слышу – заскулила, ковыляет ко мне. На задней лапе – капкан. «Ты что ж, – говорю, – дурочка, в капкан-то залезала?» Скулит, смотрит жалобно. Она в общем-то знала капканы и всегда их обходила. А тут – на тебе. Освободил ей ногу – и к ловушкам. В одном капкане соболь придушенный. Понял я, что случилось. Видимо, зверек еще живой был, Тында и кинулась на него и залетела задней ногой в другой капкан, спрятанный рядом.

Ну ладно. Стали мы промышлять. Несколько соболей взяли. А через пару недель снег выпал. Морозцем потянуло. Я решил идти на дальнюю избушку, поднимать путики. Двигаемся гуськом: я, как всегда, впереди, Витька – сзади. А олени заходили с болота в лес, весь снег избит, истоптан, ловушки чуть ли не все сломаны. Оглядываюсь на Витьку, а тут лесина, я запнулся о нее и упал. Смотрю, сзади олени откуда-то несутся. Может, собаки их стронули. И на Витьку. Кричу ему: «Стреляй!» А там прогалина между кустов небольшая, как он успел выстрелить – один бык и завалился. Снова нам мясца подвалило, и недалеко от избушки, шибко не упираться, перетаскивая.

Навалились мы на шашлыки из того мяса, что было в уксусе заквашено, и у меня живот расстроился. Надо промышлять, а я бегаю беспрерывно туда-сюда. Сяду соболя обдирать и не выдерживаю. Неделю мучил меня этот понос, и я подумал, что заболел дизентерией. Таблеток – никаких, трав – тоже. Мучаюсь, дело не дело. А мне зачастую по промыслу сны вещие перепадали. Напарники, что охотились со мной, часто спрашивали по утрам, что мне снилось. Если баба голая – соболь будет железно, если полковник – тоже, а в тот раз, на дальней избушке, даже проснулся раньше времени. Перед глазами еще не потухло странное видение: три обнаженные женщины, в шерсти, бегут куда-то, а над ними два ворона летают. Витьке говорю: «Я такого еще никогда не видел…» Посмеялись – и на путик.

Собаки залаяли. Стоит сухой высокий пень. Тында наверх лает, а остальные снизу роются. Непонятно. Я постучал обухом по высохшей до звона древесине – никого. Говорю Витьке: «А ну, поднимись, посмотри сверху, что там». Подсадил его, и только Витька заглянул в пустое нутро пня, как оттуда вынеслись три белки. Он с этого пня кувырком – вот тебе и три волосатых бабы из моего сна! А Витька не ушибся и мне в ответ: «А где два черных ворона?» – «Это мы с тобой»…

Охотимся. Время идет. Близятся дни выхода из тайги. Я предлагаю Витьке сходить к томскому охотнику – Саньке Михневичу. Угодья его по соседству с моими – на речке Горелой. Там много осинника, и много лосей. Санька, промышляя пушнину, попутно мясо заготавливал – за ним обязательно вертолет присылали: неплохо подстраховаться и узнать, на какое число это намечено. Вдруг уговор с нашими вертолетчиками каким-то образом сорвется, что ни раз бывало, тогда можно будет улететь в Новый Васюган, а оттуда – в Омск.