Иметь и не потерять

Тихо, тепло, туманно. Вагай спал, перекатывая легкие волны к батюшке Иртышу, и наша лодка с легким покачиванием разваливала его чистую воду, пересекая стрежневое течение.

Весло жгло ладони, но, поглядывая на Петра, усердно работавшего вторым веслом, я старался не уступать ему, и лодка не играла носом из стороны в сторону – шла почти ровно. Даже завзятый речник Петр Иванович – отец Лукашова, смотрел с неким одобрением на наши старания.

Пойма между Вагаем и Иртышом открылась во всю неохватную ширь, едва мы, вытянув лодку на песок и прихватив косы, поднялись на береговую крутизну. До самого горизонта взгляд упирался лишь в отдельные ветлы, разбросанные вдоль стариц, плывя над безбрежьем заливных лугов, накрытых искрящейся паутиной световых бликов от жгучих лучей низкого солнца. Такого пространственного разворота, такого искрометного буйства трав я еще не видел и даже приостановился в изумлении.

Петр понял меня и, улыбнувшись, произнес:

– Где ты еще полюбуешься таким размахом и такой первозданностью? Между прочим, слева едва-едва проступает над горизонтом расплывчатое пятнышко – то лес на острове в устье Вагая, на котором погибла дружина Ермака.

Вот так! Читал об этом не раз, но никогда не думал, что окажусь так близко к особому историческому месту.

– Со временем мы и там побываем, – снова угадал он мое настроение. – А сейчас давай за дело.

Его отец уже подтачивал косу, прикидывая, с какого края начинать валить сочную траву прогонистого луга.

И пошло: жиг да жиг – мягко и легко вначале. Я никогда не косил и не сразу овладел этой немудрой на первый взгляд техникой. То часть травы оставалась на рядке, то коса землю соскребала, и хотя меня не раз поправлял Петр Иванович, добрея при каждом удачно законченном мной рядке, дело пошло как надо лишь тогда, когда рубашка у меня взмокла по всей спине и неприятно саднила лопатки. А тут еще оводы стали яриться, нападая скопом. Петр, давно, если не с раннего детства, познавший тяготы ручного покоса, натянул на меня запасную рубаху, но и эта вскоре промокла, а мне никак не удавалось держаться на должном расстоянии от Петра Ивановича – я постоянно от него, шедшего вторым, отставал. Глядя на этого степенного, малоразговорчивого человека, ловко управляющегося с косой, несмотря на преклонный возраст, я не только поражался его крепости, заходясь в напряжении до боли в мышцах, но и впервые осознал, каков истинный крест крестьянского труда, и это понятие, этот пример, помогли мне после, по жизни. Когда мне приходилось, едва ли не в отчаянии, выполнять какую-нибудь работу, не обязательно физическую, я всегда вспоминал тот покос, упорно напрягался в меру возможностей и выигрывал.

К вечеру, сменив три рубахи, я почти изнемог. К тому же Петр, оглядев мою спину, покачал головой:

– Эко они тебя надрали – вся спина от укусов, в кровоподтеках.

– Отпаримся в бане да сметаной смажем, – добавил свое Петр Иванович, – к утру все пройдет.

А когда потянуло мало-мальской прохладой, мы погнали по Вагаю донную сетку в знакомой Петру Ивановичу тони. И хотя руки у меня едва ли не одеревенели, мы с Петром снова с усердием гребли, выравнивая лодку соразмерно поперечному движению выбрасываемой за борт сетевой стенки.

Закатные краски прыгали разноцветьем в переливах легких волн, бились в лугах токующие перепела, потрескивали коростели и степенно покрякивали утки. Покой и умиротворение.

Выбирали рыбу на берегу: стерлядки почти с полметра, увесистые нельмы, судаки и прочая простая рыба – от щук и окуней до налима и подъязков. Набралось всего едва ли не на полмешка. Иные времена – иная рыбалка, не то что теперь.

Петр Иванович приготовил уху. Но какая это была уха! Ни до, ни после я таковой не едал! Да еще на берегу исторической реки, в тихий солнечный вечер!

Позже мы с Петром не раз наведывались в его родную деревню, но запомнилась мне на всю жизнь именно та – первая наша поездка.

Глава вторая

1

В работе, в охвате светлых дней сердечных отношений, отошел в прошлое еще один год, и не то чтобы слишком удачливым он был для меня, но и без глубоких горестей. На работе хотя и возникали кое-какие закавыки, но решаемые. А в личных отношениях и вовсе все обстояло как нельзя лучше – солнечно: мы с Таней поженились, и в скором будущем наш барак, куда я перешел из общежития, намечен был под снос – появилась перспектива получить отдельную квартиру, а это по тому времени было весьма и весьма важно.

И теперь уже не в Приреченск, а в иные края нас потянуло, и, взяв совместный отпуск, мы с Таней съездили на юг, к морю – да на работу. Она на кирпичное производство, я – главным технологом.

* * *