Иметь и не потерять

Усталый и душевно разбитый вывалился я из роскошного вестибюля треста. Впору было напиться, но я придавил мелькнувшее было желание и огляделся: то же небо, та же зелень лесов по горизонту, те же дома… Но что-то изменилось в знакомой почти до мелочей обстановке – иное ли восприятие окружающего мира, сфокусированное моим психологическим настроем, было тому причиной, или некие неведомые еще нам энергии натянули на мое взвинченное состояние это ощущение, но так именно мне показалось. Вроде бы по-иному светился окоем, по-иному играли краски в жилых кварталах, по-иному спешили по своим делам люди, и подумалось, что неспроста открылось мне это новое восприятие – нужно ждать непредсказуемых, даже неподдающихся воображению перемен. Ждать и быть к ним готовым, а коли так, то нечего «париться», надо держать себя в узде. Выводы выводами, но не так-то просто справиться с особым, доселе никогда не испытанным, духовным состоянием. Уже не с песней, как когда-то, а с осознанной маятой возвращался я в Северск. Мысли о «Луче» не оставляли меня ни на минуту. Так и сяк прикидывал я создавшуюся ситуацию, но ничего спасительного на ум не приходило. Да и что могло прийти в такой сумятице? Даже вездесущий Иван Борисович не смог подсказать какого-либо дельного решения по нашим вопросам, а мой предпринимательский кругозор тогда еще не был таким широким.

Так и ехал я домой в подавленном настроении, и было не до любования речными разворотами и пейзажами.

«Тайга да километры»…

И ни конца им, ни края – гляди да гляди, мотай душу на кулак, ищи себя в навалившейся неразберихе, уподобляясь «ежику в тумане».

* * *

И снова, как когда-то в поезде, впервые несущем меня в Сибирь: сон – не сон, бодрость – не бодрость. Тревоги переворачивали меня с боку на бок, тянули неуспокоенные мысли, туманили душу. Едва-едва я забылся в дреме после глубокой полуночи, как прозвенел будильник.

Пожалуй, первый раз я ехал на свое производство с невеселыми мыслями и сразу же собрал весь актив на совещание. Привычные шутки тут же прекратились – едва я доложил о результатах моей поездки в Нижнеобск. Мое известие натянуло на всех уныние. Прикидывали так и сяк, и ничего путного не вырисовывалось. Более-менее обнадеживающую мысль высказал Лукашов, предложив приобрести особо дефицитные для нас материалы бартером, используя ситуацию с продуктовыми трудностями в нужном нам регионе. У него на мясокомбинате оказались неплохие связи, и можно было рассчитывать на некоторую помощь оттуда. То есть выкупить какое-то количество колбасы на мясокомбинате и поменять ее на нужные нам материалы. Сейчас такая постановка вопроса покажется смешной и даже наивной, но тогда, на заре предпринимательства, подобные сделки были вполне приемлемы и использовались едва ли не всеми. Прикинули и на том остановились, а пока, чтобы не затовариваться готовыми изделиями, решили временно приостановить производство. Было больно говорить об этом, но трезвая необходимость в столь тягостном решении являлась аксиомой. Истина-то истиной, но каково было мне, руководителю и одному из основных создателей нашего производства, валить его набок, закрывать на неопределенный срок! Слова словами, а как отмахнуться от горьких мыслей? Как успокоить душу?

По прикидке оказалось, что самым востребованным материалом для наших нужд стал на тот момент эмаль-провод, идущий на изготовление катушек пускорегулирующих устройств, пока еще перспективных для продажи, а выпускали его на одном из заводов Перми. Всякие там звонки и переписка вряд ли могли привести к какому-то обнадеживающему результату. Начавшаяся неразбериха в межхозяйственных отношениях отсекала такие возможности. Нужен был непосредственный контакт с руководителями завода, и я поехал в Пермь.

Дорога как дорога, она стала привычной после стольких лет всевозможных поездок в различные города и в разное по продолжительности время. Так себе, беседы с попутчиками, среди которых довольно редко встречались занимательные люди, частое чаепитие и долгое глядение в окно на пролетающие пейзажи, малозаметные станции, деревеньки, и все думы-думы. Как говорится, ум за разум заходил, а все безответно.

В Перми я бывал и раньше, поэтому не рассчитывал долго задерживаться в том большом, не привычным для жителя тихого Северска, городе, тем более что обстановка в нашем производстве требовала особо напряженного внимания – не до развлечений было, и я сразу же, с вокзала, поехал на завод. Думалось лишь об одном – как бы дипломатичнее подкатиться к руководству завода и «выбить» так жизненно необходимое «Лучу» количество эмаль-провода. Надлежащего опыта по таким разговорам у меня еще не было и каких-то ординарных решений не напрашивалось.