Иметь и не потерять

Прежде чем идти к руководству завода, я решил прозондировать обстановку в отделе сбыта и завалился туда. Коротко изложив начальнику отдела мою просьбу, я стал ждать, пока подсчитают предложенный обмен. Оказалось, что за вагон провода нужно едва ли не десять вагонов колбасы! Вот так бартер! У меня в груди екнуло, когда озвучили эти цифры, – даже уму непостижимо, а в реальности – и вовсе! Что делать? Возвращаться ни с чем? Ну нет! Пошел я к высокому руководству договариваться, и с иного подхода, уже по опыту зная, что любое начальство не без греха и ничто человеческое им не чуждо. А в то время только-только стала входить в моду новая видеотехника. Кто ее имел, считался едва ли не счастливчиком, обладающим (в современных понятиях) престижной иномаркой, и достать ту технику было непросто. Но я знал, что для Петра Лукашова это не представит особой сложности (имелись у него зацепки в той отрасли).

Встретил меня директор дружелюбно, и как-то сразу, больше интуитивно, чем мысленно, я уловил его настрой, ход его мыслей, сев на тот разговорный конек, который имеет почти каждый высокий чин, и не только имеет, но и любит «запрягать» его в приватных беседах. Слова потекли в русле взаимного уважения, обоюдных понятий. Ненавязчиво, постепенно я подвел наш разговор к задуманному предложению и получил согласие: мы ему лично – видеодвойку, он нам – вагон провода по госцене.

Посветлело чуточку, полегчало. Вернулся я домой в добром духе. А через некоторое время наклюнулся еще кое-какой бартер: наш нефтезавод как особо стратегическое предприятие продолжал работать в должном режиме, и ставший дефицитом бензин в ближнем зарубежье можно было использовать с некоторой выгодой. А именно: прикупив в Северске «горючку», перегнать ее, например, на Украину, где у меня остались и друзья, и некоторые связи.

Особо раздумывать было некогда, да и не резон, когда что-то дельное вырисовывается – можно упустить подходящий момент и «чеши затылок», да поздно будет.

Связался я с нужными людьми в Донбассе и получил добро на мое предложение, а договориться с ответственными лицами на нефтезаводе было несложно – мы состояли с ними в некоторых производственных отношениях.

Таким образом отправил я в Донбасс несколько цистерн с бензином в обмен на возможность сбыта наших пусконаладочных устройств и фонарей. Отправил и потираю руки в светлой надежде. «Тер, тер», а через некоторое время оттуда неприятный звонок – бензин оказался некачественным. Вот тебе и бартер! Ну что есть, то есть. Пришлось оправдываться, выкручиваясь и морально, и финансово. Ситуация не то что «патовая» – убийственная. Словно петлей, перехватило горло жгучее беспокойство, начались лихорадочные поиски выхода из создавшейся ситуации, душевное метание на грани срыва, и если бы не родная сестра из Приреченска, помогшая мне с деньгами, не знаю, чем бы и как бы все это закончилось. Она работала в системе электроэнергетики, которую развальные события коснулись меньше всего, и получала достаточно высокую зарплату. С помощью ее накоплений мы и продержались на «плаву» до наступления более-менее благоприятной обстановки.

2

Возглавляемый Иваном Борисовичем трест был самым крупным в СССР и почти всегда занимал первые места по разным производственным показателям, и Клименко, имея высокий авторитет руководителя, перевелся работать в Москву, в главк, а трест возглавил его заместитель – Павел Михайлович Коркин. Но никакими штатными перемещениями остановить развал промышленности в стране было уже невозможно. Началась децентрализация и треста «Сибэлектромонтаж» – входящие в него управления и другие структуры стали отделяться, ориентируясь на самостоятельную деятельность.

Учитывая эти необратимые процессы, Иван Борисович предложил изменить форму собственности «Луча» и зарегистрировать его как акционерное общество, распределив акции между учредителями. Посовещавшись, мы согласились с этим разумным предложением.

Являясь основным организатором материально-технической и на первых порах финансовой поддержки нашего производства, Клименко стал главным учредителем акционерного общества. Чуть меньше половины акций (разделив их поровну) получили мы – я и Петр Лукашов как инициаторы создания «Луча», остальное незначительное их количество (около десяти процентов) было распределено между руководящими работниками треста «Сибэлектромонтаж», прямо или косвенно связанными с «Лучом».