Империализм как высшая стадия «восточного деспотизма»

Бескрайние степи Средней Азии… Прекрасным перлом в огромной раковине блестит золотая юрта среди бескрайних просторов, покрытых редкой травой. Синеокий хан из рода Борджигинов, с длинной бородой, величественно высокого роста безмятежно сидит там, наслаждаясь подданной ему в ложе бараниной и водой. Только что он взял очередной хорезмийский город, в очередной раз пленил всех его жителей, предал огню их жилища и разрушил его древние стены. «Наслаждение и блаженство человека состоит в том, чтобы подавить возмутившегося и победить врага…взять то, что он имеет (самого дорогого), заставить вопить служителей их, заставить течь слёзы по лицу и носу их, сидеть на их приятно идущих жирных меринах…», — напутствовал как-то внукам Потрясатель Вселенной.

Блаженную тишину прервали голоса двух нойонов — они в составе войска Толуя взяли в плен ассасина. Больше трёх дней он провёл без еды в томительном заключении.

— Убейте его, — со звонкой медью в голосе скомандовал Чингисхан, случайно остановив взгляд на глазах пленника.

Но ни тени испуга не было на его лице — он казался столь же безмятежно спокойным, как несколькими минутами ранее Чингисхан, поедавший баранину.

Впервые приговорённый к казни не пытался добиться его милости, без сопротивления приняв свою судьбу.

— Постойте. Я вижу, что он необыкновенный человек, — с любопытством и нотками тщательно скрываемого уважения произнёс Темуджин. — Кто он такой? — спросил Владыка Востока у приведшего пленника рыжеволосого нойона, который говорил на ломаном фарси.

— Этот человек не прост, — начал свой рассказ о жизни несчастного путника сутулый монгол. — Отроком его взяли из среды и отвезли в горный лагерь. Там он научился спать, когда рядом терзают друг друга, заниматься своими делами, когда сосед захлёбывается от слёз, хладнокровно убивать, когда враг не ждёт. Из тысячи мальчиков выжила только сотня, в которую он входил. Побывал он во многих странах, благодаря чему приобрёл великую мудрость. Этот человек — пёс, государь. И кроме непослушания, способен на всё. Делай с ним что хочешь.

— Скажи мне, — с грозной уверенностью, поднимая взгляд вверх и устремляя его в пустоту, начал Чингисхан, — разве великое имя не останется после меня на земле?

Ассасин покорно склонил лицо к земле и произнёс:

— Если хан обещает безопасность моей жизни, я позволю себе ответить — Я обещаю тебе, — отрывисто сказал Чингисхан.

— Имя продолжает жить там, где есть люди. Как же имя может продолжить своё существование, если люди хана предают всех смерти? Кто останется, чтобы передать память о нём?

Едва это проговорил гордый пленник, как Темуджин бросил лук и стрелы, которые он держал в руках, на землю, и, охваченный гневом, повернулся к ассасину лицом. Можно было заметить только его изогнутую в исступлении бровь. Казалось, пленника ждёт смерть от пронзительного удара мечом в сердце от подчинённых хана.

Но через минуту Чингисхан вновь повернулся лицом к загадочному мудрецу и сказал:

— До сих пор ты мне казался человеком рассудительным и разумным. Но из этих твоих слов мне стало ясно, что ты не всё понимаешь и что разумение твоё невелико… Уцелевшие люди, которые живут в других частях мира, и владыки других царств, какие только есть, сохранят память обо мне, — уверенный в свой правоте заключил Чингисхан. И продолжил он, стремительный как барс, проноситься он по городам и весям соседних держав, разрушительный как огненный смерч, вырывать с корнем целые народы, заставляя вопить их воинов, уводя в полон их жён, сидя на их «приятно идущих жирных меринах».

Империя: сущность и классификация

В принципе империя — это высшая ступень процесса политогенеза. Существовать она может лишь на основе централизованного аппарата власти, который в свою очередь должен опираться на силу.

Л. Васильев. История Китая