Империализм как высшая стадия «восточного деспотизма»

Территориально интегрированные империи, или империи азиатского типа, возникли и получили распространение гораздо раньше колониальных ((за исключением недолгого периода средиземноморского доминирования Финикии и Греции). Бабочка сухопутной империи Востока, первой из которых в IX в. до н. э. стала Новоассирийская, выпорхнула из куколки централизованного аграрного государства, веками накапливавшим посредством институциональных механизмов экспансионистский потенциал. Характерно, что Джон Каутский описал подобные империи как «скопления аграрных обществ, которые, оставаясь независимыми друг от друга, связаны с другим обществом, аристократией, посредством их эксплуатации ей…». Аристократия и народные массы отделены здесь языковыми, культурными и подчас расовыми барьерами, представляя собой «две нации» — термин, которым Дизраэли дифференцировал высший и низший классы Британской империи в XIX веке. Огромный разрыв между элитой и массами — ключевая черта аграрного государства, разделённого на тяглых земледельцев и привилегированную военную элиту, — находит явственное воплощение и в империи азиатского типа. Социальноэкономический водораздел постепенно замещает этнический: в империях местная аристократия, прельщённая веером привилегий, сливается с аристократией метрополии, превращаясь в грозный «сверхнациональный» правящий класс[81]. Этот фундаментальный антагонизм между аристократией и разнородными локальными сообществами радикально масштабируется, переносясь на взаимоотношения привилегированной метрополии и угнетённых колоний.

Большинство таких империй были абсолютными монархиями. Даже если они начинали экспансию, будучи республиками, как Древний Рим, по ходу империалистического расширения они перерождались в деспотии. Ш. Монтескьё писал: «Обширные размеры империи — предпосылка для деспотического правления». Это связано с тем, что для завоеваний и поддержания порядка на захваченных землях, яростно алчущих свободы, требуется огромная хорошо организованная армия, заменяющая ополчение свободных граждан[82]. Именно участие в ополчении и связанное с этим право ношения оружия, прямо запрещённое в «восточных деспотиях»[83], было главным правом и обязанностью гражданина античного полиса, гарантией его голоса в народном собрании (и защитой от притязаний элиты), — подобную роль оно сыграло и в ранней истории США[84]. Сопряжённое с содержанием регулярной армии прямое налогообложение, почти не существующее в античных государствах, трансформирует свободных общинников в подданных, платящих дань, а выборных магистратов — в чиновников. Происходит конвергенция власти и собственности и закономерный транзит в сторону «азиатского способа производства»[85]. К IV в. на территории империи вводятся типичные для аграрного государства подушевые и поземельные подати, круговая порука, осуществляется конфискация имущества, налоги распространяются и на города, традиционно пользовавшиеся полисной автономией. Экономическая и фискальная политика империи теперь исходит из приоритета в содержании вооружённых сил и администрации, препятствуя «мобилизации экономического потенциала империи, населения и ресурсов»[86] и запуская порочный круг «династических циклов». Регулярная армия означает смерть принципа «демократии налогоплательщиков» и знаменует торжество военно-бюрократического государства, как показал опыт Римской империи после I в. до н. э. и Афин в V до н. э., когда их правители попытались создать собственную «империю» в форме Дельфийской лиги, члены которого платили налоги в афинскую казну со времён Перикла. Единственное различие в данном случае между Древним Римом и Древними Афинами лишь в том, что Рим сумел построить собственную империю, а Афины — нет.

Для содержания регулярной армии требуются огромные средства, которые в условиях аграрной экономики можно получить двумя путями: налогообложением и конфискацией собственности в форме военных трофеев. Империи предпочитают комбинацию из этих путей, сохраняя при этом приверженность своему ключевому принципу, — усиленной эксплуатацию политически бесправных колоний в интересах метрополии. Агроправители захватывают огромные военные трофеи в виде урожая, пленников, скота и облагают покорённое население непосильными податями[87], в которых аккумулируется как налоговые обязательства колонии, так и метрополии, привилегированного ядра, не платящего налогов (в античных государствах) либо платящего гораздо меньше.

Мотивы экспансии

Расширение империи есть единственный способ предотвратить стагнацию.

Кит Руперт Мёрдок