Инкубья дочь

Доски пола зависли над головой, необструганные, обвешанные комьями пыли и паучьими гнездами – показали свою обратную сторону. Пол под ногами – утоптанная земля пополам с песком. Стен не видать – только ряд каменных опор фундамента и темнота за ними. Это все, что сумел урвать у жадного мрака переносной газовый фонарь, одиноко стоящий на полу.

– Падре, – Змейка хотела позвать громко, но получился лишь какой-то сиплый шепоток.

Звук разрушил гармонию пыльного безмолвия, тонкие паутинки над головой качнулись от рожденного выдохом ветерка. Девушка больше шуметь не рискнула. От собственного голоса стало неуютно.

«Сейчас загляну за поворот, что после дальней опоры, если нет никого, уйду» – пообещала себе Змейка и прокралась вперед. Пыль заплясала в воздухе, завилась крошечными вихрями.

Шаг. Еще шаг. Змейка тихо, как кошка, прокралась к дальнему концу подвала. Там, за колонной обнаружился темный ход, круто уходящий направо.

Нужно было выполнить обещание и вернуться, но любопытство пересилило осторожность, и Змейка смело шагнула в темноту.

Мрак отступил после пары поворотов, рассеялся слабым светом фонарей под потолком тесной комнаты. Посередине ее, прямо на земляном полу была навалена куча цветных камней, сверкающих, как звезды. Изумруды сияли свежей весенней зеленью, кроваво алели рубины, сапфиры таили небесную лазурь, и брильянты искрились слезами. За кучей открывался еще один лаз – круглая черная дырка, похожая на нору огромного крота.

Змейка застыла на месте, ошалев от увиденного. Откуда такое в подвале у падре Германа? Он же аскет, скромник. И учит всех, что жить надо беднее церковной мыши, ведь у кого богатств мало, тот ближе к Пресветлому.

Из темного лаза раздались шаги и голоса. Змейка заметалась, бросилась к выходу и спряталась за поворотом. Сперва хотела бежать наверх, в дом, но потом передумала – слишком интересно было выяснить, кто же тут бродит по подземным ходам, да еще и богатство неземное прячет?

Девушка не видела тайную комнату из своего убежища, но отчетливо слышала, как зашуршали подошвы двух пар ног. Первым раздался голос наставника:

– Вот так я его сюда и приношу. По подземному ходу, что ведет из подвала за деревенский забор. Там оставляю мула, разгружаю тюки с поклажей, несу добытое в хранилище.

– А если вас увидят деревенские? – второй голос Змейка вроде бы где-то слышала, но сразу узнать не смогла.

– Не увидят. Я всегда осторожен.

– А мул? Вы оставляете его у входа. Что будет, если кто-то на него наткнется?

– Скажу, что убежал. Там все так заросло чертополохом и бурьяном, что заметить дыру в земле почти невозможно.

– А если в лесу кто встретит? Когда вы едите с добычей от руин?

– Не бывало такого. Я осторожен, говорю тебе, и еще со времен службы в Ордене помню пару-тройку полезных техник. Например, как отводить лишние взгляды – очень нужное умение. Так что не беспокойся. Какой же ты все-таки подозрительный, Трагеди. Хотя, не спорю, качество это весьма и весьма полезное.

Трагеди! Вот тебе и незнакомец! Змейка прикусила губу от волнения и вся обратилась в слух. Да что вообще такое тут творится?

– Вы открываете грот Печатью Света. Вдруг кто-то еще додумается?

– Кто, Трагеди? Даже этот настырный Зетта, что был до тебя и совал нос куда не следует, не додумался. Чтобы поднять защитную решетку, надо знать, куда прикладывать ладонь. Нужное место находится не снаружи, а внутри, за прутьями.

Трагеди снова засомневался:

– Зетта хитрый. Мог поискать.

– Мог, но не поискал. И вообще – Зетту выслали отсюда.

– Он вернется. Он, как бульдог, если вцепился во что-то – уже не отдаст.

– Не вернется, не бойся! – успокоил собеседника падре Герман. Его тон был привычным – спокойным и неспешным, назидательным. – Я написал на него такой донос, после которого отмываться мальчишке придется долго. На то, чтобы выкрутиться, понадобиться время. Не волнуйся, Трагеди, мы успеем закончить наши дела. Я вижу, ты не доверяешь мне до конца?

– Понять не могу, с чего вы решили взять меня в долю? Странная щедрость и необъяснимое доверие к моей персоне настораживают. Почему вы вдруг решили меня облагодетельствовать?

– Это мой долг, Трагеди. Такой ответ тебя устроит?

– Сами понимаете, что не устроит.

– Тогда коротко поясню. Твой отец, падре Тобиас, был моим коллегой и хорошим другом. Это он первый узнал, что у колодца в Ланьей Тиши двойное дно. Так что половина всего, что лежит здесь, принадлежит тебе по праву…

Змейка так увлеклась подслушиванием, что забылась и громко чихнула от набившейся в нос пыли. Чих прозвучал оглушительно, как пушечный выстрел.

Голоса моментально затихли, опасно затаились во мраке. Змейка попыталась бесшумно уйти из перехода, попятилась к лестнице, но добраться до нее не успела. Падре Герман коршуном бросился за ней и схватил за запястье так, что прижгло кожу.

– А ты что тут делаешь? – поинтересовался с пугающей вкрадчивостью.

– Я вас искала, – честно пролепетала девушка.

– Ты меня нашла. А вообще, зря ты сюда без приглашения явилась. Очень зря!