Инкубья дочь

Падре схватил Змейку за шкирку и встряхнул, как щенка. Быстро глянув ей через плечо, сделал Трагеди знак глазами. Змейка отследила этот жест, интуитивно уловив в нем опасность. Что-то пшикнуло – в помещении стало заметно светлее. «Печать зажег» – догадка явилась сама собой, породив между лопаток холодный ручеек.

Резким движением наставник развернул пойманную девушку спиной к себе. Змейка испуганно пискнула, встречаясь взглядом с Трагеди Эем.

Белое лицо без эмоций не дарило особых надежд на сочувствие. «Должен быть красивым, а на деле жуткий!» – непроизвольно подумала Змейка, глядя в равнодушные глаза, цвета морозного неба. Особенно нервировал черный грим на белом фоне – эта дурацкая клоунская раскраска. Змейка с детства боялась клоунов, даже на ярмарки из-за них не ходила. Мимы, арлекины, коломбины и носатые горбуны пугали. Их развеселые, красочные представления не приносили должного веселья, скорее раздражали. Особенно сильно Змейке не нравились унылые пьеро. Их мертвенные лица и длинные рукава на белых балахонах рождали ассоциации с привидениями…

И вот теперь Трагеди стоял перед ней с зажженными на ладонях боевыми печатями.

– Не сомневайся, мой мальчик, – подбадривал его падре Герман. – Сожги ее светом. Свидетели нам не нужны.

– Вам легко говорить, а мне отвечать потом, если кто прознает. В Ордене за нарушениями строго следят, а использовать Печать Света против людей…

– Не переживай. Девчонка не человек. Она наполовину темная. Демонская кровь. Так что никаких нарушений – все законно. Уничтожили в силу необходимости…

Змейка попыталась вырваться – не вышло. Свет на ладонях Трагеди разгорелся ярче, расцвел ослепительными цветами, готовый сорваться и поразить – обратить в пепел все, что отмечено тьмой. Девушка обреченно закрыла глаза и стиснула зубы, готовясь принять свою участь, но падре вдруг передумал и остановил Ныряльщика.

– Погоди-ка! У меня возникла идея!

– Какая еще? – Трагеди резко опустил руки. Печати погасли.

Змейка громко выдохнула – не убил! Вот только, что задумал падре Герман? Уж точно не отпускать ее собрался.

– Гениальная, мой мальчик. Просто великолепная идея, – серьезное лицо святого отца непривычно просияло. Он мечтательно прикрыл глаза и потер ладони друг о друга. – Мы воплотим в жизнь задумку твоего отца и обретем великую славу.

– Не знал, падре, что вы столь тщеславны.

– Я просто хочу восстановить справедливость. После ухода твоего отца, его дело не стали продолжать. Исследования забросили, забыли. Меня с другими помощниками отстранили и выслали из Уноса. А ведь твой отец хотел изменить мир.

– Да-да, – демонстративно зевнул Трагеди, – слышал об этом сто раз. Он пытался воплотить в жизнь легенду из Книги Сердец – закрыть переход между миром демонов и миром людей. Он даже нашел его здесь, в колодце Ланьей Тиши. Отец был уверен, что после закрытия перехода Сердца Тьмы не будут жить, порождать Черную Воду и питать земную нечисть. Якобы они прорастают из соседнего мира и все такое… Сумасшедший старик.

– Не горячись, мальчик, – падре сдержанно поставил собеседника на место. – Ты многого не знаешь, вот и недооцениваешь ситуацию. Опрометчиво. Твой отец, падре Тобиас, все продумал: он отыскал демона, поработил его и заставил сойтись с земной женщиной, чтобы родилось легендарное дитя, имеющее власть над межмирным переходом.

– Это дитя передо мной, я полагаю? – додумался Ныряльщик.

– Так и есть. Девчонка – ключ к завершению великого дела.

Трагеди ответил не сразу: пораздумывал, повзвешивал, потом спросил:

– Почему отцу не позволили завершить начатое?

– А ты подумай хорошенько. Если проход в демонический мир закроется – не будет больше не Сердец Тьмы, ни Черной Воды, ни Святых Ныряльщиков. А если не будет Ныряльщиков, подвергнется сомнению необходимость в существовании самого Ордена.

Трагеди понял, помассировал пальцами виски, задумчиво созерцая драгоценную кучу.

– Если поделить сокровища пополам и разделить мою половину лет на сто, полученная сумма превзойдет годовое жалование Ныряльщика в несколько раз, – красивые губы растянулись в довольной улыбке. – Такой расклад меня устраивает, и плевать тогда на судьбу Ордена.

– Вот и славно. Я не сомневался, что отыщу в твоем лице единомышленника.

– Просто предложение хорошее, – Трагедии с сомнением взглянул на оцепеневшую Змейку. – Вы уверены, что дочь простого инкуба подойдет для жертвоприношения? В Книге Сердец говорилось о ребенке самого Оккора.

– Должна подойти. Твой отец много лет изучал священные книги Церкви, делал собственные переводы и предположил, что дело не в родителях необходимого ребенка, а в том, что они должны принадлежать разным мирам – это главное.

– Понятно. Что же, проведем ритуал сегодня?

– Нет.

– К чему тянуть?

– Проводить ритуал следует в особый день – на праздник Великого Подгляда.

Змейка всхлипнула, не сдержав эмоций. До дня Великого Подгляда еще полмесяца. Значит, пока живем!

Трагеди задался близкой мыслью. Поинтересовался:

– Что мы будем делать с ней все это время? Она ведь проболтается, выдаст нас, на помощь позовет?