Инкубья дочь

Чета будто молнией прошибло. Он встряхнулся, мысленно обругал себя – вот дурак! Сам не додумался! Все мысли ушли на шалаш и деву, а надо было хоть немного подумать и догадаться. Ведь все лежало под носом: и странные руины и подземная дыра. Действительно – один к одному!

– Выходит, шипы и решетка закрывают проход в иное измерение.

– Скорее всего, так. Они не дают людям проникнуть в мир Оккора, а демонам в мир людей.

– С этим более-менее ясно. А что насчет демонического призрака? Как я уже сказал, на его ладони был след печати.

– Это… – падре Оливер замялся, – секретная информация, но…

– … но мы договорились, что вы со мной беседуете без ненужных утаек.

– Я помню, Чет. Поэтому расскажу. Мне известно, что в Ордене служил завербованный инкуб. У него был шрам на ладони – клеймо Печати Света, порабощающее темных, заставляющее их беспрекословно подчиняться Святому Ордену.

– Даже так? – Чет искренне удивился. – Ну-ну, продолжайте.

– Зря смеешься. Инкуб действительно существовал. Его звали Теодор – он был одним из последних истинных демонов, оставшихся на земле.

– Зачем Светлому Ордену темная тварь?

Чет терялся в догадках, но не поверить словам падре было сложно. Еще бы! Он своими глазами наблюдал инкубий призрак, и то самое клеймо на его руке.

– Вспомни легенду об Оккоре. Хорошенько вспомни, внимательно. Там говорилось о ребенке-полукровке, способном закрыть межмирный проход.

– Припоминаю. Дитя демона и девы, принесенное в жертву…

– Именно. А если быть точнее, то это должно быть двадцатилетнее дитя демона и девы, сброшенное в колодец в день Великого Подгляда. Для этого учитель и подчинил свету инкуба Теодора. Он хотел получить легендарное дитя, чтобы с его помощью разорвать связь мира демонов и мира людей.

– Ну и скотина этот ваш падре Тобиас! – Чет сказал то, что думал. Не постеснялся. Сдержаться тоже не потрудился. Уважать человека, способного принести в жертву невиннее существо, пусть даже и для великой цели, Чет обязательным не считал. – Дался ему этот переход?

– Он очень хотел его закрыть.

– Падре, даже если межмирный колодец существовал раньше, даже если он сейчас существует, какой от него вред? Заделали решетками – и хватит. Вот только предупредить надо было – табличку хоть повесить…

– Ты многого не знаешь, Чет.

– Я знаю то, что прочел в Книге Сердец.

– В книге для Ныряльщиков неполный текст.

– Вот как?

– Считается, что всех тонкостей древней истории вам знать ни к чему.

Чет нахмурился еще сильнее, посмотрел зло исподлобья.

– Я не согласен, и хочу знать все. Так зачем вашему премудрому коллеге понадобилось закрывать проход?

– Если его закрыть, все Сердца Тьмы исчезнут, – признался Оливер.

– Действительно, просто, – в голосе Чета отчетливо прозвучал сарказм, – так что же не закрыли? Дельную же вещь ваш приятель выдумал? Еще и утаили.

– А ты сам подумай, – грустно улыбнулся в ответ священник, – если исчезнут Сердца и Черная Вода, Орден растеряет половину своей власти, он перестанет быть нужным. Сейчас он несет жителям Гвинета защиту и дает надежду. Настоящая власть – это когда без тебя не могут обойтись. Так-то…

Все верно. Все понятно. Все ясно. Чет задумчиво уставился на огонь. Все всё знают без него. И без Либа. Без отряда Би и половины отряда Ди, что послушно отправились на задание и сгинули в колодце лишь ради того, чтобы чья-то там власть осталась незыблемой. Ну, конечно! Те, кто властью обладает, живут в достатке и спокойствие где-нибудь в центре столицы. Они не представляют, что такое Черная Вода. Не знают, как отравляет она все кругом, как притягивает нечисть и зло…

– Теперь понятно, почему этот падре Тобиас отказался от своей идеи с жертвоприношением, – подвел итог Чет.

– Он не отказывался, – поправил Оливер, его убили.

– Кто убил? Воины Ордена?

– Нет. Один из его верных соратников. Некто по имени Герман Горн.

– Герман… Так зовут падре в Ланьей Тиши.

– Не думаю, чтобы это был то же самый человек. Притянуто за уши, – усомнился падре. – Ты ведь не обвинишь деревенского священника без доказательств?

– Обвиню, если потребуется, – резко оборвал его Чет. – Я должен вернуться в проклятую деревеньку, и закончить начатое. Срочно! Прямо сейчас!

– Понимаю тебя. От начатого бывает трудно отказаться, – Оливер перевел взгляд на портрет таинственной брюнетки.

– Не из-за нее, – яростно сверкнул глазами Чет, – вернее… не только из-за нее.

– Если даже и из-за девушки, ничего в том плохого не вижу.

Пухлое лицо падре Оливера растеклось улыбкой, сделав его похожим на довольного кота. Чет тоже невольно оскалился в ответ:

– Раньше вы так не говорили.

– Ну, так и ты раньше на стенах не рисовал.

– Будто это что-то значит?

– Значит, – падре улыбнулся еще шире, – что у тебя есть сердце.

– Вот это новость! – Чет непонимающе развел руками и скептически фыркнул, – Хорошего же вы обо мне мнения…

– Да нет, ты тут не причем. Просто говорят, что Книга Сердец отбирает сердца у тех, кто однажды ее коснулся.