Инкубья дочь

– Не ной, говорю! И не тупи! Время не теряй! – повторил оттуда кто-то.

– Простите, но я вас не вижу, – спокойно произнес Либерти Эй, скрестил руки на груди и выпрямился во весь свой внушительный рост, так, на всякий случай.

Тьма колыхнулась, вспыхнула парой красных глаз, заискрилась, посеченная кистью мельтешащего хвоста. Потом из черного материализовалось красное, будто подсвеченное огнем, лицо: красивое, но нечеловеческое, с какими-то чужими, искаженными пропорциями; с глубокими мутными глазами, переполненными яростью.

– Теперь видишь?

– Вижу. Кто вы?

– Не имеет значения, – отозвался демонический незнакомец.

– Призрак! Вы призрак, – додумался Либерти Эй и протянул к странному созданию руку. На ладони сама собой вспыхнула печать. – Надо же, работает!

– Убери! В нос мне светом своим поганым не тыкай!

– Извините. – Печать погасла. Погреб снова окрасился в алые оттенки.

– То-то же. Без света значительно лучше, – пара алых глаз вновь уставилась на Либерти Эя.

– Вы что-то от меня хотите? – додумался тот.

– Конечно, хочу, – рыкнул в ответ странный визитер.

– Чего же?

– Пока ты тут сидишь, твою милую невесту хотят выдать замуж за другого.

– Какая несправедливость, – Либерти Эй взволнованно посмотрел на крышку люка. – Чувствовал я, что случилось что-то плохое.

– Чувствовал он, – передразнил собеседник, – не чувствовать надо, а действовать. Срочно! А ты тут время тянешь, болван.

– Что же мне делать, – Ныряльщик закрутился на месте, сверля взглядом скрытую темнотой сталь. – Как выбраться отсюда?

– Вот тупица! – еще сильнее рассердился призрак. – Ты мужик или нет? Не ныть должен, а ломать чертову крышку!

– Чем, простите, ломать?

– Головой!

– Я с радостью последую вашему совету, но, боюсь, мощь моего человеческого черепа не сравнится с крепостью стали…

– Ты недооцениваешь темную силу, – призрак подошел вплотную, грозная фигура проступила из мрака целиком. Стало предельно ясно: он – демон.

– Я не темный.

– Ты – нежить! Выпусти мертвую силу, воспользуйся ей! Иначе…

– Не могу, обещал, что смирю в себе зло, – категорично замотал головой Либерти Эй, волосы посекли мрак, метнулись по плечам, как белые ленты.

– Зло опасно, пока необузданно. Ты ведь сильный парень, ты – Эй! Почему сомневаешься? Никто не мешает тебе усмирить упыриную сущность и использовать ее на благо. Ну? Давай! Это твой единственный шанс! Не воспользуешься – проворонишь любимую. Не стой столбом! Вперед – я благословляю. Выручай мою Белку!

Либерти Эй здорово взбодрился, собрался духом, чтобы проломить головой проклятый люк, но последняя фраза совершенно сбила его с толку. Он вопросительно уставился на демона-призрака. А тот вдруг истончился, погас, стал едва различимым в потухающем багрянце.

– Благословляете? Вашу Белку? Простите… но кто вы? Как вас зовут, в конце концов?

– Это уже не имеет большого значения, но ты теперь можешь называть меня «папа»…

***

Незадолго до этого.

Сваха по-хозяйски ввалилась в калитку и поплыла по дорожке к дому, попутно отталкивая клонящиеся с обеих сторон белые гортензии. Своими размерами и величием она напоминала королевскую ладью, пробивающуюся в шторм через шапки пенных волн.

Добравшись до крыльца, сваха неспешно отряхнула подол от приставших лепестков и громогласно потребовала хозяйку.

Мелиса пулей вылетела на свет, румяная, нарядная, восторженная. Увидев сваху и тех, кто следовал за ней к дому, заулыбалась довольно.

– Здравствуйте. Добро пожаловать, гости дорогие!

Сваха не утрудила себя приветствием, сразу перешла к делу:

– Мы пройдем. Надеюсь, у вас все готово?

– Все! Все! – всплеснула руками Мелиса и резво шмыгнула в сени. Взметнулся за спиной вихрь светлых волос. – Мы вас так ждали!

Гости прошли в дом.

Сваха первая подплыла к накрытому в центральной комнате столу, с размаху бухнулась на своевременно подставленное кресло. Оно обиженно пискнуло под столь тяжким грузом. Следом за свахой прошествовали и остальные: жених, его мать, их сопровождающие.

Женихом оказался тощий мужичок лет под сорок, лысеющий и остроносый, весь какой-то помятый. А ведь сваха уверяла, что внешне он вполне себе, и по возрасту – около тридцати. В принципе, все сходилось, но подобное сходство наводило на мысль о том, что уточнять нюансы следует тщательнее…

Матушка жениха – сухощавая, похожая на мышку дама, не по сезону укутанная в пепельную шерстяную шаль – с ног до головы оглядела Мелису и осталась несказанно довольной.

Каково же было ее разочарование, когда невестой оказалась вовсе не эта красивая молодуха, а бледное, замученное существо, жмущееся во главе стола и совершенно не похожее на обещанную свахой прелестницу. Та, ведь, расписывала «кровь с молоком» – румяную и пышную, как вынутый из печи пирог. А тут что? Нечто полуобморочное, осунувшееся: под глазами черные круги, взгляд – будто били три дня и три ночи. И не кормили. И не мыли. И не чесали.

Жутким существом оказалась Белка. Новость о предстоящей женитьбе выбила ее из колеи. Последнюю неделю Белка почти не ела и не спала. Она дико нервничала. А при таких переживаниях, какое цветение?