Инкубья дочь

Крышка отлетела в сторону, чуть не снесла застывшего на краю искателя. Из разверзшейся, будто пасть, дыры, вылетело нечто светлое и разъяренное. Хлопнул по воздуху необъятный белый плащ, взвился к небу и опал, будто лишенное ветра знамя. Полыхнули огнем жуткие глаза, клыки, как клинки, остро заблестели в лунном свете.

– Где моя невеста? – стальные холодные пальцы ловко поймали обомлевшего приказчика за ворот, с легкостью оторвали от земли. – Где, спрашиваю?

– Т…т…т…ам, наверное, – сипло проскулил тот и, милостиво отпущенный, рухнул без чувств в ближайший куст крыжовника.

Белое чудовище – ангел ли, демон ли, не поймешь! – стремительно двинулось в сторону дома, туда, где выпадал на черную дорожку желтый квадратик оконного света.

***

Белка сидела чуть живая – перепуганная и бледная, словно умертвие. Все смотрели на нее, буравили глазами и ждали ответа.

Мелиса глядела с надеждой, нашептывала одними губами что-то неслышное и бесполезное. Сваха строго буравила взглядом. Жених выжидающе кусал заусенец на ногте, а его матушка нервно сцепила пальцы и время от времени громко ими похрустывала.

От этого звука в Белкиной голове что-то болезненно щелкало, с каждым новым хрустом сбивало с толку – не давало собраться мыслями и пойти наперекор чужому решению.

– Ну, дорогая моя? Что же вы нам скажете? Приглянулся вам наш дорогой Арман? – сваха решила взять быка за рога, а вернее, невесту за… в общем за что-то взять и поскорее подвести к нужной мысли.

«Да! Да! Приглянулся! Он великолепен, его матушка великолепна! Мы на все согласны! Готовы ехать в столицу прямо сейчас!» – беззвучно подсказывала Мелиса, напуганная затуманенным дочкиным взглядом.

Было ясно, что Белка уже ничего не соображает – сидит, язык проглотив, и, кажется, вот-вот свалится в обморок. Мелиса искренне рассчитывала, что произойдет это от счастья.

За любовь, как известно, нужно бороться. И Белка почти решилась на открытый протест. «Вот сейчас я встану – все им выскажу! Надо встать! Иначе – конец настоящей любви. Почему я такая слабая и нерешительная? Ах, мой милый, любимый Либерти Эй, как ты мне нужен сейчас. Если бы ты только мог явиться мне на помощь. Я жду, я зову, я приглашаю тебя в свой дом». Слова эти, как по волшебству, придали сил для борьбы. Белка медленно поднялась, левой ладошкой уперлась в стол, правую сжала в кулачок, хотела стукнуть по столешнице, да засомневалась.

– Я… должна…сказать вам всем кое-что… важное…

– Говори, доченька, говори скорее! – обрадовалась Мелиса, не почувствовав подвоха.

– Мы слушаем тебя, дитя мое, – поддержала «мышь».

– У меня… Я… – Белка смутилась под каскадом направленных на нее взглядов, но быстро взяла себя в руки и продолжила, – я не могу выйти замуж за Армана!

– Что?

– Как?

– Это почему еще?

Посыпался ворох вопросов. На лицах собравшихся отразилось искреннее недоумение. Даже спокойная сваха взволнованно привстала с кресла – подобных неожиданностей от сговорчивой Мелисы и ее тихой дочки она не ждала.

– Я меня есть жених. Я люблю его.

– Какой еще жених? – Мелиса пораженно всплеснула руками и медленно опустилась на ближайший стул. – Доченька, ты бредишь?

Ответить Белка не успела. Со двора донеслись душераздирающие вопли кур, заскрипели ступени, кухонная дверь слетела с петель, пропуская в дом нечто жуткое, разрушительное и взбешенное.

Либерти Эй ворвался в гостиную, свернув по пути буфет с посудой. Под аккомпанемент бьющегося сервиза он навалился на стол, вдавил ладони в несчастную столешницу так, что та обреченно заскрипела.

– Милый! Как ты вышел? – испуганно пискнула Белка. Одного взгляда на перекошенное лицо возлюбленного хватило, чтобы понять – с ним не все в порядке, а вернее – все совсем не в порядке!

Лицо Либерти Эя делилось пополам. Слева глаз пылал красным огнем, и губа кривилась в оскале, обнажая клык. Правый глаз остался человечьим – голубым и ясным. Правда теперь он выражал испуг и крайнее сожаление из-за случившегося.

– Извините за неожиданное вторжение. Я пришел, ибо судьба моей милой невесты бесконечно волнует меня… – начал он привычным вежливым тоном, но упырья ярость стремительно утопила сознание, разрушила хрупкий контроль. – Поэтому сейчас я всех вас переубиваю и сожру! А тебя, моя красавица, – «злой» глаз с вожделением уставился на потерявшую дар речи Белку, – разложу и возьму прямо здесь – на этом столе… Да простят меня собравшиеся за столь интимные подробности.

Повисла неловкая пауза. Все смотрели на разбушевавшегося незнакомца, пытаясь понять, что вообще происходит.

Арман беззвучно раскрывал и закрывал рот, как рыба за стеклом аквариума. Сваха молча вжималась в кресло, пытаясь в целях маскировки слиться с ним в одно целое или хотя бы сойти за гору подушек. Мать жениха и сопровождающие (все, кроме приказчика) медленно сползали под стол. Мелиса хлопала глазами, пытаясь сообразить, чем этот безумный, огнеглазый красавец в Орденовской форме обязан ее скромной дочери.

Ответ на столь важный вопрос прошелестел над ухом, вырвавшись из едва различимого искрящегося облачка, повисшего за окном.