Инкубья дочь

Мелиса, воодушевленная удачным сватовством, пропустила дочкины страдания мимо глаз и ушей. Не прислушалась вовремя. Попытки разговора либо пресекала, либо, не вникая в Белкины претензии, начинала вещать свое и обещать счастливое будущее. Перечить матери не в Белкином характере, вот та и умолкала.

А теперь… Теперь Мелису резко рвануло из царства фантазий и швырнуло назад, в реальность. Моментально сообразив, почему жених с матерью выглядят недовольными, она возложила надежды на сваху. Пусть отрабатывает гонорар, который пришлось собирать-занимать по всей деревне.

«Ладно! Бывало и хуже, – матушка решила мыслись позитивно и принялась разрабатывать план спасения ситуации. – Сейчас мы их угощеньями поразим. Потом Белка споет – не зря с падре священные гимны учила. Голосок сладенький, авось согреет уши дорогим гостям. И сердца заодно. А там уж посмотрим».

– Значит, это и есть ваша невестушка? – «мышь» дернула тонким носиком и потерла пальчиком висок. Пальчик был тонюсенький, как соломинка, и оканчивался остреньким, выкрашенным в золото коготком.

– Моя дочь – Белка.

– Неплохая дочь, – вежливо согласилась «мышь». – Она приболела? Выглядит усталой.

– Уморилась, все вас ждала! Готовила, прибиралась, – подхватила спасительную ниточку Мелиса. – Она у меня уж такая хозяйственная, уж такая работящая, – незаметно переглянулась со свахой и, заметив, что та одобрительно кивает, воодушевилась. – Она и в саду, и за скотом…

– За скотом совершенно необязательно, – прервала «мышь», брезгливо поморщившись. – Мы живем в городе.

– У вас, наверное, благодать?

– Конечно. Мой муж – помощник судьи. Так что живем достойно, в лучшем квартале неподалеку от центрального парка. Место прекрасное: с одной стороны набережная канала, с другой – королевский розарий.

– О-о-о, как дивно! – Мелиса непроизвольно зажмурилась и живо представила себя на берегу канала с розой из королевского розария за ухом. Вышло превосходно! – Центральный парк наверняка прекрасен!

– Он великолепен. Особенно по утрам, когда солнце отражается в его каскадах и фонтанах.

Мелиса вздохнула полной грудью, воодушевленно прижала ладони к сердцу. Мечта стала еще прекраснее…

– Маман, вот вы все болтаете, а я бы предпочел осмотреть дом и сад, – вклинился в беседу жених.

Голос его оказался скрипучим, как несмазанная дверная петля. От этого звука у Белки внутри все скукожилось. Уныние навалилось тяжким грузом.

– Арман, дитя мое, – матушка-«мышь» умильно потрепала сына по жидким волосам, – сейчас не время. Пообщайся лучше с невестой, а осмотром приданого пусть займется наш приказчик, – она махнула сидящему напротив мужчине и с напускным сожалением оправдалась перед Мелисой и свахой. – Арман у меня такой деловой, весь в отца. Так и норовит схватиться за дела, а тут ведь и о сердце подумать надо.

Все друг друга поняли, друг другу поулыбались.

Белке от происходящего стало совсем нехорошо. «Мало того, что жених облезлый и неприятный. Мало даже того, что он старый. Так еще и жадный, похоже, до чужого добра. У деревенской невесты собрался приданое проверять, будто на расчет какой настроился».

От собственной мысли стало противно. Что ж, выходит? Ему, значит, расчета нельзя, а ей – можно? Мерзость! Белка в очередной раз обругала себя за слабость. «Размазня, кулема, дурища! Надо прямо сейчас встать – и кулаком об стол. Нет, дескать, никаких таких браков!»

***

Приказчик оказался жаднющий, под стать своим хозяевам. Он принялся хорьком шнырять по дому, все оглядывать, рассматривать, обнюхивать, подсчитывать, а потом записывать в засаленный блокнотик огрызком карандаша.

Пока он фиксировал данные, его усы, рыжие и длинные, как у таракана, быстро шевелились – приказчик шепотом проговаривал записи, чтобы ничего случаем не упустить.

Обойдя комнаты, он просочился на кухню, пересчитал там все: кастрюли, горшки, тарелки, ложки, вилки – ничто не ускользнуло от пытливого, внимательного взгляда.

Перебрав кубики рафинада в розовой сахарнице и сухари в плетеной корзинке, приказчик отправился на двор, намереваясь составить подробный перечень домашних животных и садового инвентаря.

Справиться с подсчетом поголовья кур получилось не так быстро, как планировалось. Проклятые птицы разлетались, прятались, да и вдобавок ко всему все были «на одно лицо». Разве тут посчитаешь нормально? Решив отложить сложную задачу на потом, приказчик вышел в сад и начал мысленно нумеровать грядки.

После грядок очередь дошла до деревьев и кустов.

Великой точности ради приказчик облазил участок вдоль и поперек. Он поцарапался крыжовником, вляпался в куриный помет и собрался уже завязать с подсчетами, как вдруг его пытливый взгляд упал на стальной вентиль, торчащий из пышных зарослей цветущего ревеня. «Вот это удача! Наверняка запрятали тут винный погреб или ледник с мясом».

Мысль о тайнике с нехитрыми деревенскими богатствами придала сил и прыти. Приказчик уверено взялся за вентиль, не обратив внимания на идущие из-под земли толчки. Приняв настойчивые содрогания за дефект отпорного механизма, мужчина повернул стальное кольцо и…