Инодин - В тени сгоревшего кипариса

Наводчики тоже не лыком шиты, видя, что их пушки лобовую броню танков противника не берут, переносят огонь на гусеницы. Второй взвод, который, по замыслу Михаила, должен был выйти во фланг немцам, и добить, нарывается на колонну бронетранспортёров с пехотой. Транспортёры расстреливаются за две минуты, но фрицы рассыпаются по полю, и Сонькин, заменяющий застрявшего в госпитале лейтенанта, без пехоты на них не идёт, прижимает к земле, и начинает обходить, но время теряет. С севера подходит ещё одна танковая колонна, и политрук отступает, обстреливая противника с дальней дистанции.

Танкисты головной роты фашистов не выдерживают, пятятся, ловко прикрываясь дымом горящих машин, но удрать не удаётся ни одному. Михаил насчитал четырнадцать подбитых панцеров. Фунтиков потерял два Т-26 безвозвратно, четыре танка требуют ремонта — замены траков и одного направляющего колеса. Будь у фрицев пушки посерьёзнее тридцатисемимилиметровок, так легко бы не отделались.

К месту боя подъезжает летучка в сопровождении пары грузовиков зенитчиков, у подбитых машин уже гремят кувалды и Михаил с остатками первого взвода уходит на помощь Светикову.

***

В виноградниках и садах там, где разведчики батальона натянули глаз на задницу фрицевскому дозору, рвутся приличного калибра мины — значит, немцы подтянули батальонные миномёты. А они далеко не стреляют, если проскочить вот по той балке и вот у этой кочки всем развернуться вправо, рота как раз окажется в тылу у немецкого батальона — голенького, не успевшего закопаться!

Котовский сворачивает карту и засовывает её за голенище сапога — там она куда удобнее лежит, чем в планшете.

— Я второй — один, за мной, аккуратно, в колонну марш!

Вторая рота, «бесшумно лязгая гусеницами», втягивается в приглянувшийся командиру овраг.

Вот и приметная «кочка» — поросший редкими кипарисами холм. Сейчас направо, на полной скорости, на выходе из лощинки развернёмся в линию машин и — смерть фашистским оккупантам!

Команда флажками: «Командиры ко мне!», ротный на пальцах объясняет замысел, пять минут на подготовку и — «Вперёд!»

Трофейный француз резвее «двадцать шестых», механик знает — и придерживает своего коня, хоть мандраж перед боем заставляет его крепче, чем надо, вцепиться в баранку рулевого колеса. Алексей забросил в казённик осколочный снаряд — немчура наверняка возит миномёты на грузовиках, вот он один и ахнет — с ходу, чтоб удрать не успел.

В смотровой щели качаются выросшие над лощиной кусты — сейчас узнаете, суки, почём фунт лиха, — опытное ухо Котовского ещё на остановке засекло хлопки миномётных выстрелов. Только бы не испугались лязга гусениц и рёва моторов — разбежится пехота, гоняйся за ней потом! Они должны бежать только в одну сторону — на пулемёты разведчиков, зенитные автоматы, под гусеницы барышевских танков!

Вторая рота выскочила на немцев, как чёртик из табакерки. Первой под удар попала группа кургузых легковушек, рядом с которыми блестели сапогами несколько фрицев в фуражках.

— Это уже просто подарок какой-то, — решил Лёха и срезал нескольких одной длинной очередью. «Сомуа» качнулся, подмял под себя один из автомобильчиков и пошел дальше, не обращая внимания на остановившуюся на холме колонну из нескольких легковушек побольше, — их приласкает третий взвод, сейчас нужно дотянуться до миномётчиков, по дороге расстрелять группу бронетранспортёров. Тем более что немцы в легковушках паникуют, в боковой прибор наблюдения Котовский мельком успел заметить — бросились разворачиваться, и как-то неловко, проблемы у них. Ротный припал глазом к прицелу, вылавливая крест на боку ближнего «Ганомага».

Когда оказалось, что вылетевшие из ложбины прямо на их колонну танки — вражеские, командир первой противотанковой роты разучился дышать. Слава Господу, эти идиоты не обратили на его «Хорьхи» никакого внимания. Раздавили несколько «кюбельвагенов» и пошли дальше, подставляя задницы прямо под стволы его «колотушек»!

За ужас, который испытали доблестные наследники Нибелунгов, надо платить! Отработанным маневром тягачи развернулись, расчеты на руках сняли орудия.

— Фойяр! — собирался уже скомандовать трясущийся от возбуждения командир, но из ложбины выбрался опоздавший танк, на который за шумом и грохотом не обратили внимания. Обер-лейтенант разлетелся на составляющие от прямого попадания осколочного снаряда, и командиры расчётов открыли огонь без команды.

Корма Т-26Э дополнительного бронирования не имеет, и половина машин второй роты перестаёт быть уже после первых двух залпов немецких «колотушек». Остальным спасает жизни экипаж сержанта Адамкуса.