Институт

— И что мне делать с вами, говнюками? — спросил Тим. Не то, чтобы обращаясь к выжившим, а просто размышляя вслух.

— Прошу, не убивай нас, — сказал Дуг. Он указал на группу обнимающихся детей. — Я кормил этих ребят. Я сохранял им жизнь.

— Что бы ты здесь ни делал, не стоит оправдывать это, если хочешь остаться в живых, — сказал Тим. — Заткнуться было бы самым мудрым решением. — Он перевёл внимания на Стакхауса. — Кажется, автобус нам не понадобится, поскольку вы убили большинство детей…

— Мы не…

— Вы оглохли? Я велел заткнуться.

Стакхаус увидел то, что было написано на лице этого человека. Это не было похоже на героизм, ошибочный или нет. Это было похоже на желание убивать. Поэтому он заткнулся.

— Нам нужно выбраться отсюда, — сказал Тим, — и я не собираюсь шагать с вами, неутомимыми бойцами, по лесу до посёлка, который по словам Люка, у вас тут есть. Это был долгий и утомительный день. Есть предложения?

Стакхаус, казалось, не услышал его. Он смотрел на останки Передней Половины и раздавленного под ней административного здания.

— Всё это, — изумился он. — Всё это из-за одного беглеца.

Тим легонько пнул его по голени.

— Внимание, придурок. Как мне вывезти отсюда детей?

Стакхаус не ответил; промолчал и мужчина, который сказал, что кормил детей. Заговорил третий, который в своей форме был похож на больничного санитара.

— Если я скажу, вы отпустите меня?

— Как тебя зовут?

— Чед, сэр. Чед Гринли.

— Что ж, Чед, зависит от того, насколько дельным будет твоё предложение.

28

Последние выжившие постояльцы Института обнимались, обнимались и обнимались. Люк чувствовал, что может обнимать их вечно, и чувствовать, как они обнимают его, потому что он не ожидал увидеть их снова. На данный момент они хотели только одного: находиться в тесном кругу, который они образовали на этой захламленной лужайке. Хотели быть друг с другом. Мир со всеми его проблемами мог идти в жопу.

«Эйвери?»

Калиша: «Погиб. Он и остальные. Когда на них обрушился туннель».

Ники: «Лучше так, Люк. Он бы уже никогда не стал прежним. Не стал собой. То, что он сделал, что они сделали… опустошило бы его, как раньше опустошило других».

«Что с детьми из Передней Половины? Кто-нибудь из них выжил? Если да, мы должны…»

Ответила Калиша, которая покачала головой и вместо слов показала картинку: покойного Гарри Кросса из Сельмы, Алабама. Мальчика, который умер в столовой.

Люк взял Ша за руки. «Все? Хочешь сказать, что все они умерли от припадков до того, как всё это обрушилось?»

Он указал на руины Передней Половины.

— Думаю, когда она взлетела, — сказал Ники. — Когда Эйвери позвонил по большому телефону. — Он увидел, что Люк не совсем понял, и добавил: «Когда присоединились другие дети».

— Вдалеке, — сказал Джордж. — В других Институтах. Дети в Передней Половине были просто слишком… есть такое слово…

— Слишком уязвимы, — сказал Люк. — Вот, что ты хотел сказать. Они были уязвимы. Будто после одного из этих чёртовых уколов. Плохих уколов.

Они кивнули.

Хелен прошептала:

— Уверена, они умерли, глядя на точки. Ну не ужас ли?

Ответ Люка был детским отрицанием, на которое взрослые цинично ухмыляются, и которое могут понять только другие дети: «Это не справедливо! Не справедливо!»

«Да, — согласились они. — Не справедливо».

Они разошлись. Люк посмотрел на каждого из них в тусклом лунном свете: на Хелен, Джорджа, Ники… и Калишу. Он вспомнил тот день, когда встретил её, со сладкой сигаретой во рту.

Джордж: «Что дальше, Люки?»

— Тим знает, — сказал Люк, надеясь на это.

29

Чед повёл их вокруг разрушенных зданий. Стакхаус и Шеф Дуг плелись за ним, опустив головы. Тим следовал за ними с пистолетом в руке. Люк и его друзья шли позади него. Сверчки, заглушённые разрушением, снова застрекотали.

Чед остановился у края асфальтированной дорожки, вдоль которой бампер к бамперу стояли полдюжины легковых автомобилей и три пикапа. Среди них стоял небольшой грузовой фургон «Тойота» с надписью «МЭН ПЭЙПЕР ИНДАСТРИЗ» на боку. Он указал на него.

— Этот подойдёт, сэр? Что скажете?

Тим подумал, что подойдёт, по крайней мере, для начала.

— А ключи?

— Все постоянно пользуются этими фургонами, поэтому ключи оставляют под козырьком.

— Люк, — сказал Тим, — не мог бы ты проверить?

Люк пошёл; остальные дети пошли за ним, будто не могли вынести и минуты разлуки. Люк открыл водительскую дверь и опустил козырёк. Что-то упало ему в руку. Он протянул ключи.

— Хорошо, — сказал Тим. — Теперь открой заднюю дверь. Если там что-то есть, расчисти место.