Институт

Ее лицо было по-скандинавски светлым, и не было никакой возможности скрыть румянец, когда тот загорелся на ее щеках. Это только добавило ей привлекательности, но он предполагал, что он ей не нравится, не смотря ни на что.

— Не могу сказать, есть ли претензии или нет. Время покажет. Мы хорошая команда. Маленькая, но хорошая. Мы все в одной упряжке. А вы просто какой-то проходимец, который пришел с улицы и нанялся на работу. Люди в городе часто шутили о ночном стучащем, но Эд во всех этих шуточках представлялся очень хорошим парнем, а это важно, особенно в городе с таким маленьким штатом полицейских, как наш.

— Унция профилактики стоит фунта лечения, — изрек Тим. — Так говорил мой дедушка. Он был ночным стучащим, офицер Гулликсон. Вот почему я подал заявление на эту работу.

Может быть, она немного оттаяла.

— Что касается часов, я согласна — это архаично. Все, что я могу посоветовать: вам надо к этому привыкнуть. Ночной стучащий — это аналоговая работа в цифровую эпоху. По крайней мере, здесь, в Дюпре.

10

Тим достаточно быстро понял, что она имела в виду. Он был таким себе патрульным образца 1954 года, только без пистолета и даже без дубинки. Он не имел права никого задерживать. Несколько крупных городских предприятий были оснащены системами безопасности, но большинство небольших магазинчиков не имели такой возможности. В таких местах, как Дюпре Меркантайл и Аптека Оберга, он проверял, горят ли зеленые огоньки охранных сигнализаций, и нет ли каких-нибудь следов взлома. На тех, которые были еще меньше, он дергал или крутил дверные ручки, заглядывал через стекло и, традиционно, трижды стучал. Иногда ему отвечали — взмах руки или несколько слов, — но, в основном, нет, и это было прекрасно. Он делал мелом пометку и двигался дальше. Он проделывал ту же процедуру на обратном пути, на этот раз, стирая метки. Весь процесс напоминал ему старую ирландскую шутку: Если ты доберешься туда первым, Пэдди, начерти мелом метку на двери. Если я доберусь туда первым, я её сотру. Фактически, от этих меток не было никакой практической пользы; это была просто традиция, возможно, восходящая через длинную цепочку ночных стучащих к эпохе Реконструкции[20].

Благодаря одному из помощников шерифа, Тим нашел более приличное место для ночлега. Джордж Баркетт рассказал ему, что у его матери есть небольшая меблированная квартирка над гаражом, и она сдает ее довольно дешево, если ему это интересно.

— Всего две комнаты, но там очень мило. Мой брат жил там пару лет, прежде чем переехал во Флориду. Зацепился за работу в тематическом парке Юниверсал в Орландо[21]. Зарабатывает прилично.

— Повезло.

— Да, но цены во Флориде… ух, ну просто вырви глаз. Должен предупредить тебя, Тим, если ты займешь это место, то не сможешь громко слушать музыку по ночам. Мама не любит музыку. Ей даже не нравилось банджо Флойда, на котором тот играл, как боженька. Они всегда пререкались по этому поводу и говорили друг другу гадости.

— Джордж, я редко бываю дома по ночам.

Офицер Баркетт — лет двадцати пяти, добродушный и жизнерадостный, не обремененный врожденным интеллектом, — просиял:

— Верно, совсем об этом забыл. Во всяком случае, там есть небольшой Карриер[22], слабенький, но содержит место в достаточной прохладе, чтобы ты мог комфортно спать — Флойд мог, по крайней мере. — Интересно?

Тиму было интересно, и хотя устройство, сотрясающее окно, действительно было не очень, кровать была удобной, гостиная — уютной, и душ не тек. На кухне не было ничего, кроме микроволновки и электрической плиты, но он все равно питался в Закусочной Бев, так что с этим все было в порядке. И арендная плата не могла не радовать: семьдесят баксов в неделю. Джордж описывал свою мать как некое подобие дракона, но Миссис Баркетт оказалась доброй старушенцией с южным протяжным говорком, таким густым, что он понимал только половину того, что она говорила. Иногда она оставляла перед его дверью ломоть кукурузного хлеба или кусок пирога, завернутый в вощеную бумагу. Это было подобно тому, что иметь домовладелицей эльфа Дикси.

Норберт Холлистер, владелец мотеля с крысиным лицом, был прав насчет Дюпре Сторидж энд Складинг: у них хронически не хватало персонала, и они постоянно давали объявления о найме. Тим догадывался, что для тех мест, где работа сводилась к упорному физическому труду, компенсируемому самой минимальной почасовой оплатой, разрешенной законом (в Южной Каролине это было семь баксов с четвертью в час), была характерна высокая текучесть кадров. Он подошел к бригадиру, Вэлу Джаррету, который рад был предоставить ему работу на три часа в день, начиная с восьми утра. Это давало Тиму время привести себя в порядок и поесть после того, как он заканчивал свою ночную смену. И вот, в дополнение к своим ночным обязанностям, он снова загружал и разгружал.