Институт

— Я знаю об этих таблетках, Джеймисон. Они как выпивка или травка. Наверное, как Экстази, который в наши дни принимают дети, когда идут на свои рейвы, или как они там их называют. Эти вещи заставляют вас поверить на некоторое время, что все происходящее реально. Что что-то в этой жизни имеет значение. Но это не так.

— Брось, — мягко сказал Тим. — Это дурные мысли.

— По-моему, есть только один выход, — сказал парикмахер и направился к лестнице, ведущей в его квартиру над парикмахерской. Его походка была медленной и неуклюжей.

Тим с тревогой посмотрел ему вслед. Он считал Барабанщика Дентона одним из тех парней, которые в дождливую ночь могут решиться на самоубийство. Может даже прихватить с собой собаку, если она у него есть. Как какой-нибудь древнеегипетский фараон. Он подумал, не поговорить ли об этом с Шерифом Джоном, но потом вспомнил о Венди Гулликсон, которая все еще настороженно к нему относилась. Меньше всего ему хотелось, чтобы она или кто-нибудь из помощников шерифа подумали, что он ставит себя выше других. Он больше не страж порядка, а всего лишь городской ночной стучащий. Лучше всего оставить все как есть.

Но Барабанщик Дентон никогда не выходил у него из головы.

12

Однажды вечером, ближе к концу июня, во время обхода он заметил двух мальчишек, идущих на запад по Мейн-стрит с рюкзаками за спиной и коробками для завтраков в руках. Можно было подумать, что они идут в школу, если бы на часах не было двух часов ночи. Этими ночными гуляками оказались близнецы Билсоны. Они злились на своих родителей, которые отказались взять их на сельскохозяйственную ярмарку в Даннинг, потому что оценки в их табелях были неприемлемыми.

— Мы получили в основном тройки и ничего не завалили, — сказал Роберт Билсон, — и нас перевели. Что не так-то?

— Это несправедливо, — вмешался Роланд Билсон. — Утром мы первым делом пойдем на ярмарку и найдем там работу. Мы слышали, что им всегда нужны карусельщики.

Тим подумал, не сказать ли мальчику, что правильное слово — «зазывалы»[26], но потом решил, что это к делу не относится.

— Детки, мне очень не хочется хлопать ваш шарик, но, сколько вам лет? Одиннадцать?

— Двенадцать! — Хором ответили они.

— Ладно, двенадцать. Говорите тише, люди спят. Никто не станет нанимать вас на этой ярмарке. Что они сделают, так это засадят вас в Долларовую тюрьму под любым предлогом и будут держать там до приезда родителей. А пока они не приедут, люди будут приходить, и глазеть на вас. Кое-кто из них может бросить в вас арахис или свиные шкварки.

Близнецы Билсоны уставились на него с тревогой (и, возможно, некоторым облегчением).

— Вот как мы поступим, — сказал Тим. — Вы сейчас же возвращаетесь домой, а я буду идти за вами, просто чтобы убедиться, что ваш коллективный разум не передумал.

— Что такое коллективный разум? — Спросил Роберт.

— Вещь, свойственная только близнецам, по крайней мере, все так говорят. Вы воспользовались дверью или вылезли в окно?

— Окно, — сказал Роланд.

— Ладно, так же и вернетесь. Если вам повезет, родители никогда не узнают, что вас не было дома.

Роберт:

— Вы же им не скажете?

— Нет, пока не увижу, что вы пробуете это проделать еще раз, — сказал Тим. — Тогда я расскажу им не только о том, что вы сделали, но и о том, как вы оскорбляли меня, когда я вас поймал.

Роланд, потрясенный:

— Мы ничего такого не делали!

— Я совру, — сказал Тим. — У меня это хорошо получается.

Он последовал за ними и наблюдал, как Роберт Билсон сделал ступеньку из рук, чтобы помочь Роланду забраться в открытое окно. Тим оказал Роберту такую же услугу. Он подождал, не загорится ли где-нибудь свет, сигнализируя об обнаружении потенциальных беглецов, и когда этого не произошло, продолжил обход.

13

Пятничными и субботними вечерами на улицах появлялось больше людей, по крайней мере, до полуночи или часа ночи. В основном, влюбленные парочки. После этого могло начаться вторжение тех, кого Шериф Джон называл дорожными ракетами, — молодых людей в легковушках или пикапах с форсированными двигателями, которые носились по пустой главной улице Дюпре со скоростью шестьдесят-семьдесят миль в час, мчались наперегонки и будили людей злобным ревом своих прокачанных глушителей. Иногда помощник шерифа или офицер полиции штата ловили одного из них и выписывали ему штраф (или сажали в тюрьму, если он выдувал ноль-девять), но даже с четырьмя офицерами Дюпре, дежурившими ночью в выходные, аресты были относительно редкими. В основном все сходило им с рук.

Тим отправился к Сиротке Энни. И обнаружил ее сидящей возле палатки и вяжущей тапочки. Артрит там или нет, но ее пальцы двигались как молнии. Он спросил, не хочет ли она заработать двадцать долларов. Энни сказала, что немного налички всегда пригодится, но все будет зависеть от того, что это за работа. Он объяснил ей, и она захихикала.

— С удовольствием, Мистер Джей, если вы добавите пару банок Уикли.