Институт

Энни, чьим девизом, казалось, было «играй по-крупному или иди домой», сделала для него баннер длиной в тридцать футов и шириной в семь. Тим прикрепил его к стальным роликам, которые сделал сам, сварив куски трубы, которые раздобыл в Отделе продаж и обслуживания малых локомотивов Фромми. Объяснив Шерифу Джону, что он хочет сделать, и, получив на то благословение, Тим и Таг Фарадей подвесили баннер на тросе над перекрестком Мэйн-стрит, закрепив концы на фальшфронтонах Аптеки Оберга с одной стороны и неработающего кинотеатра — с другой.

В пятницу и субботу вечером, примерно в то время, когда закрывались бары, Тим дергал за шнур, который разворачивал баннер, как шторку на окне. С обеих сторон Энни нарисовала вспышки старомодных фотоаппаратов. Сообщение ниже гласило: ПОМЕДЛЕННЕЙ, ИДИОТЫ! МЫ ФИКСИРУЕМ ВАШИ НОМЕРНЫЕ ЗНАКИ!

Они, конечно же, ничего такого не делали (хотя Тим записывал номера гонщиков, если успевал их разобрать), но баннер Энни, похоже, на самом деле работал. Это было не идеально, но что в жизни было идеальным?

В начале июля Шериф Джон вызвал Тима к себе в кабинет. Тим спросил, не накосячил ли он часом.

— Как раз наоборот, — сказал Шериф Джон. — Ты хорошо справляешься. Идея с баннером поначалу показалась мне безумной, но должен признать, что я был неправ, а ты был прав. Во всяком случае, меня уже меньше беспокоят полуночные гонки, и люди перестали жаловаться, что мы слишком ленивы, чтобы положить этому конец. Те же самые люди, заметьте, которые из года в год голосуют против увеличения зарплаты сотрудников правоохранительных органов. Что меня действительно беспокоит, так это бардак, который мы должны убирать, когда один из этих гонщиков врезается в дерево или телефонный столб. Мертвые — это плохо, но те, которые никогда не станут прежними после одной ночи глупого выпендрежа… Иногда мне кажется, что это еще хуже. Но в этом году июнь прошел хорошо. Лучше, чем хорошо. Может быть, это было просто исключение из общего правила, но я так не думаю. Я думаю, что это все баннер. Ты скажи Энни, что она наверняка спасла несколько жизней с помощью этого баннера, и теперь может спать в одной из наших камер, когда захочет — в любую ночь, как только наступят холода.

— Так и сделаю, — сказал Тим. — Пока у нас есть запас Уикли, она наш помощник.

Шериф Джон откинулся назад. Его кресло застонало еще отчаяннее, чем прежде.

— Когда я сказал, что ты слишком квалифицирован для работы ночным стучащим, я и половины не знал. Мы будем скучать по тебе, когда ты переберешься в Нью-Йорк.

— Я никуда не спешу, — сказал Тим.

14

Единственным предприятием в городе, которое было открыто двадцать четыре часа в сутки, был Зоуни Го-Март, выходящий к складскому комплексу. В дополнение к пиву, содовой и чипсам, Зоуни продавал не брендовый бензин под названием Зоуни Джус. Два красивых брата-сомалийца, Абсимиль и Гутаале Добира, заступали в ночную смену с полуночи до восьми. В жаркую, как хот-дог из Макдональдса, ночь в середине июля, когда Тим делал отметки и стучал в окна на западном конце Мейн-стрит, он услышал грохот, раздавшийся неподалеку от Зоуни. Он был не особо громким, но Тим узнал звук выстрела, когда его услышал. За ним последовал крик боли или гнева и звук бьющегося стекла.

Тим бросился туда, часы стучали по его бедру, рука автоматически нащупывала рукоять пистолета, которого там не было. Он увидел машину, припаркованную у заправочной станции, и когда подошел к магазину, из него выскочили двое молодых людей, один из них с пригоршней чего-то, что, вероятно, было наличными. Тим опустился на одно колено, наблюдая, как они садятся в машину и с ревом уезжают, а от покрытого масляными пятнами асфальта поднимаются клубы голубого дыма.

Он вытащил рацию из-за пояса.

— База, это Тим. Кто там есть, ответьте.

Отозвалась Венди Гулликсон, её голос звучал сонно и раздраженно.

— Чего ты хочешь, Тим?

— Два-одиннадцать[27], Зоуни. Слышал выстрел.

Это ее разбудило.

— Господи, ограбление? Буду немедленно…

— Не торопись, послушай меня. Преступников двое — мужчины, белые, юноши, лет по двадцать. Машина — малолитражка. Похоже, Шевроле Круз, невозможно было определить цвет из-за этих флуоресцентных ламп на бензоколонке, но последняя модель, номер Северной Каролины, начинается WTB-9, не смог разобрать последние три цифры. Передай это патрульным полиции штата, прежде чем сделаешь что-нибудь еще!

— Что…

Он щелкнул выключателем, убрал рацию на пояс и побежал к Зоуни. Стеклянная передняя часть прилавка была разбита, а касса открыта. Один из братьев Добира лежал на боку в растекающейся луже крови. Он задыхался, каждый вдох сопровождался свистом. Тим опустился на колени рядом с ним.

— Придется перевернуть вас на спину, Мистер Добира.

— Пожалуйста, не надо… мне больно…