Институт

— Я не могу, — прошептал он. — Здесь темно.

Не обращай внимания на темноту! Теперь это была Ша. Я думаю, мы сможем помочь!

Джордж вернулся. Он сопротивлялся, и от него было мало толку, но, по крайней мере, он был с ними.

Это всего лишь губка, сказал им Эйвери. Он больше не видел своей миски с тушеным мясом. Его сменило сердцебиение водоворота Огней Штази. Это не причинит тебе вреда. Надавим на нее! Все вместе!

Они предприняли еще одну попытку, и что-то случилось. Взгляд Хелен перебрался с потолка на Эйвери.

— Смотрите, кто здесь, — сказала она хриплым голосом. — Моя головная боль немного прошла. Слава Богу. — Она начала есть самостоятельно.

— Срань господня, — сказал Джордж. — Мы это сделали.

Ник ухмыльнулся и поднял руку.

— Дай пять, Эйвери.

Эйвери дал ему пять, но хорошее самочувствие уйдет, вместе с точками. Головная боль Хелен вернется, и она будет усиливаться каждый раз, когда Хелен будет смотреть фильмы. И у Хелен, и у Ша, и у Ники. Да и у него тоже. В конце концов, все они присоединятся к гулу, доносящемуся из Парка Горького.

Но может быть… если бы они были все вместе, в своем групповом разуме… и если бы был способ сделать щит…

Ша.

Она посмотрела на него. Она прислушалась. Ники и Джордж тоже слушали, по крайней мере, как могли. Как будто они были частично глухими. Но Ша слышала все. Она съела немного тушеного мяса, потом положила ложку и покачала головой.

Мы не можем сбежать, Эйвери. Если это то, о чем ты думаешь, забудь об этом.

Я знаю, что не можем, но мы должны что-то сделать. Мы должны помочь Люку, и мы должны помочь себе. Я вижу детали конструктора, но не знаю, как их сложить. Я не…

— Ты не знаешь, как построить замок, — произнес Ники тихим, задумчивым голосом. Хелен снова перестала есть и снова принялась рассматривать потолок. Головная губка-боль снова росла, набухая по мере того, как поглощала ее разум. Ники помог ей откусить еще кусочек.

— Сигареты! — Закричал один из надзирателей. И поднял коробку. Похоже, здесь курят на халяву. Администрация это даже поощряет. — Кто хочет покурить перед шоу?

Мы не можем сбежать, послал Эйвери, так что помоги мне построить замок. Стену. Щит. Наш замок. Нашу стену. Наш щит.

Он переводил взгляд с Ша на Ники, потом на Джорджа и снова на Ша, умоляя ее понять. Ее глаза заблестели.

Она все понимает, — подумал Эйвери. Слава Богу, она понимает.

Она хотела что-то сказать, но закрыла рот, когда надзиратель — его звали Клинт — прошел мимо них, крича:

— Сигареты! Кто хочет одну перед шоу?

Когда он ушел, она сказала:

— Если мы не можем убежать, мы должны захватить это место.

10

Первоначальное холодное отношение помощника шерифа Венди Гулликсон к Тиму заметно потеплело с момента их первого свидания в мексиканском ресторане в Хардивилле. Теперь они были парой, и когда она вошла в берлогу Мистера Джексона с большим бумажным пакетом, то поцеловала его сначала в щеку, а потом быстро в губы.

— Это помощник шерифа Гулликсон, — сказал Тим, — но ты можешь называть ее Венди, если она не против.

— Не против, — сказала Венди. — Как тебя зовут?

Люк посмотрел на Тима, который слегка ему кивнул.

— Люк Эллис.

— Рада познакомиться, Люк. У тебя довольно большой синяк.

— Да, мэм. Наткнулся кое на что.

— Да, Венди. А повязка на ухе? Ты порезался?

Это заставило его слегка улыбнуться, потому что это была сермяжная правда.

— Что-то вроде того.

— Тим сказал, что ты, наверное, проголодался, и я захватила немного еды на вынос из ресторана на Мэйн-стрит. У меня есть Ко'-Кола, курица, гамбургеры и картошка фри. Что ты хочешь?

— Все, — сказал Люк, и это заставило Венди и Тима рассмеяться.

Они смотрели, как он съел две голени, потом гамбургер и большую часть картошки фри, а потом большую чашку рисового пудинга. Тим, который пропустил свой обед, съел остатки цыпленка и выпил Колу.

— Теперь ты в порядке? — Спросил Тим, когда еда закончилась.

Вместо того чтобы заговорить, Люк разрыдался.

Венди обняла его и погладила по волосам, распутывая их пальцами. Когда рыдания Люка, наконец, стихли, Тим присел рядом с ним на корточки.

— Простите, — сказал Люк. — Простите, простите, простите.

— Ничего страшного. Тебе можно.

— Это потому, что я снова чувствую себя живым. Я не знаю, почему это заставило меня плакать, но это так.

— По-моему, это называется облегчение, — сказала Венди.

— Люк утверждает, что его родителей убили, а его самого похитили, — сказал Люк. Глаза Венди расширились.

— Это не утверждение! — Сказал Люк, подавшись вперед в кресле Мистера Джексона. — Это правда!

— Возможно, неудачно подобрал слово. Давай расскажи свою историю, Люк.