Институт

Калиша и остальные добрались до запертой двери между ними и Передней Половиной. Теперь они отчетливо слышали выстрелы, потому что гул резко прекратился, словно где-то выдернули пробку.

О, он все еще там, подумала Калиша. Это просто больше не для нас.

В стенах раздался стон, почти человеческий звук, а затем стальная дверь между переходным туннелем и Уровнем Е Передней Половины вылетела наружу, зацепив Розалинду Доусон, стоящую перед ней и мгновенно убив ее. Дверь приземлилась за лифтом, вывернутая из лутки там, где были ее тяжелые петли. Наверху проволочная сетка, защищавшая люминесцентные лампы, пульсировала, отбрасывая сумасшедшие подводные тени.

Стоны становились все громче, доносясь отовсюду. Как будто здание пыталось разорвать себя на части. В Сабурбане Тим думал о Бонни и Клайде, Калиша же думала — о рассказе По о Доме Ашера.

Ну же, подумала она, глядя на остальных. Быстрее!

Они пробежали мимо двери, под которой в растекающейся луже крови лежала разорванная пополам женщина.

Джордж: Как насчет лифта? Он там, сзади!

Ники: Ты с ума сошел? Я не знаю, что происходит, но я не собираюсь садиться ни в какой чертов лифт.

Хелен: Это землетрясение?

— Нет, — ответила Калиша.

Мозготрясение. Я не знаю как…

— … как они это делают, но что… — Она вздохнула и почувствовала что-то едкое. Это заставило ее закашляться. — Что это за хрень?

Хелен: Что-то не так с воздухом.

— Я думаю, это какой-то яд, — сказал Ники. — Эти ублюдки, они никогда не останавливаются.

Калиша толкнула дверь с надписью лестница, и они начали подниматься, натужно кашляя. Между Уровнями В и Г лестница начала трястись под ними. По стенам зигзагами шли трещины. Флуоресцентные лампы погасли, и включилось аварийное освещение, отбрасывая ровное желтое свечение. Калиша остановилась, наклонилась, всхлипнула, потом снова распрямилась.

Джордж: А что будет с Эйвери и остальными детьми, которые все еще там? Они же их отравят!

Ники: А что там с Люком? Он здесь? Он жив?

Калиша не знала. Все, что она знала, это то, что они должны выбраться, пока не задохнулись. Или до того, как их похоронит под обломками, если Институт взорвется.

По зданию прошла титаническая дрожь, и лестница накренилась вправо. Она подумала о том, каково было бы сейчас их положение, если бы они попробовали воспользоваться лифтом, и отогнала эту мысль.

Уровень Б. Калиша задыхалась, но здесь воздух был лучше, и она смогла бежать немного быстрее. Она была рада, что не подсела на сигареты из автомата, по крайней мере, на всю катушку. Стоны в стенах превратились в низкий крик. Она услышала глухой металлический скрежет и догадалась, что трубы и электрические трубопроводы разваливаются.

Все разваливалось на части. В её голове промелькнуло видео с Ю-Тьюба, ужасная вещь, от которой она не могла отвести взгляд: стоматолог, использующий щипцы, чтобы извлечь чей-то зуб. Зуб шевелился, пытаясь остаться в Десне, в то время как кровь сочилась вокруг него, и, наконец, он вырывается, с болтающимися корнями. Происходящее было на это похоже.

Она подошла к двери на первом этаже, теперь она была скособоченной, сюрреалистичной, пьяной. Она толкнула ее, но дверь не открылась. Ники к ней присоединился, и они стали давить. Нехорошо. Пол под ними поднялся, потом с глухим стуком опустился обратно. Кусок потолка вырвался на свободу, рухнул на лестницу и заскользил прочь, рассыпаясь на ходу.

— Потолок нас раздавит, если мы не сможем выбраться! — Крикнула Калиша.

Ники: Джордж. Хелен.

Он протянул к ней руки. Лестничная клетка была узкой, но все четверо как-то втиснулись перед дверью, бедро к бедру и плечо к плечу. Волосы Джорджа лезли Калише в глаза. Дыхание Хелен, смрадное от адреналина, было на ее лице. Они взялись за руки. Появились точки, и дверь со скрежетом распахнулась, прихватив с собой часть верхнего косяка. Дальше был коридор основного здания, теперь пьяно наклоненный в сторону. Калиша первой выскочила из кривого дверного проема, вырвавшись на свободу, как пробка из бутылки шампанского. Она упала на колени, порезав одну руку об упавший светильник, разбрызгавший повсюду стекло и металл. На одной стене, покосился, но все еще висел плакат с тремя детьми, бегущими по лугу, на котором было написано, что это просто еще один день в раю.