Интернатские. Мстители. Любовь и дети Ханум

За вышеописанное хулиганство Валеджан в установленные законом сроки, без лишней волокиты, благодаря связям Тохтамышева, был осуждён районным народным судом. Но тот же Тохтамышев, демонстрируя участникам судебного процесса и присутствовавшему на нём представителю местной прессы величие своей души, не настаивал на слишком уж строгих санкциях, и парня, как несовершеннолетнего и совершившего преступление впервые, приговорили к минимально возможному сроку. Осуждать злостного интернатского драчуна условно, без реального лишения свободы, суд поостерёгся: как бы чего… Да и товарищ Тохтамышев, если откровенно, в таком случае не сказал бы спасибо. А вот минимальный срок – это тоже гуманно, в самый раз, пусть посидит немного, поумнеет.

XXIX

Отбыв свой короткий срок, сразу после освобождения из колонии Валеджан, даже не уделив должного внимания своей любимой Розе, которая по всем подсчётам должна была уже стать матерью, с утроенной энергией ринулся на поиски сестёр. Кто-то где-то проболтался, или ещё из каких-то неведомых источников он узнал, что одна из них, но которая – неизвестно, сумела сбежать в первые же дни после похищения. Но где она сейчас, и какова судьба второй сестры, не знал никто, и в воображении Валеджана, наряду с надеждой, рисовались картины одна другой ужаснее. Сестёр наверняка похитили с целью если не тайной выдачи-продажи замуж, то, как минимум – надругательства, возможно с последующим убийством во избежание огласки. С той, которая не сумела убежать, так, наверное, и произошло. Бедная мать, выдержит ли она всё это?..

Купив на скопленные во время отбывания срока деньги мотороллер (в колонии он неплохо зарабатывал, а тратиться там было особо некуда, да и на руки осужденным выдавали мало, что и способствовало накоплениям на личных счетах к концу отсидки), Валеджан днями и ночами разъезжал на нём по степным и горным дорогам, отслеживая маршруты машин, принадлежавших райзаготконторе и лично её работникам, включая и самого Тохтамышева. Однажды, проехав вслед за микроавтобусом с зашторенными изнутри окнами почти до самого Самарканда, свернул вслед за ним в сторону малоприметного горного селения. Когда машина остановилась у крайнего дома с высоким глухим забором и коротко просигналила, ворота открылись и оттуда вывели… живую и невредимую его сестрёнку Гульнару.

Валеджан, тут же потеряв самообладание и забыв о всякой

осторожности, с криком «Гулька!!!» на полной скорости помчался в её сторону. Вышедшие из машины мужчины на миг оцепенели, затем, быстро схватив девушку, затолкнули её внутрь и, резко рванули с места. Валеджан, бросив мотороллер, успел уцепиться за ручку одной из микроавтобусовых дверц, но сорвался. Снова вскочив на не успевший заглохнуть мотороллер, устремился в погоню.

Извилистая дорога поднималась выше и выше в горы. Когда Валеджан начинал настигать машину, та принималась то бешено вилять из стороны в сторону, то резко притормаживать, то снова набирать скорость. У Валеджана в голове была только одна мысль – догнать. Что будет потом, и так ясно: он размозжит головы этим подонкам и спасёт сестру. А потом они вместе найдут вторую, если она, конечно, жива…

Когда перед возникшим на пути крутым поворотом преследуемые вынуждены были пригасить скорость до минимальной, одно из боковых окон

микроавтобуса приоткрылось и из него выглянула Гулька, отчаянно крикнувшая:

– Валеджанка, уезжай, тебя убить хотят! Ой, мамочка-а!..

Волосатая мужская рука, высунувшаяся из окна, грубо схватила девушку за лицо, впихнула её голову обратно внутрь машины.

– Отпустите Гульку, сволочи! – что есть мочи заорал Валеджан и начал быстро обгонять микроавтобус, который, как только мотороллер поравнялся с его передним бампером, резко вильнул. От сильного бокового удара мотороллер потерял управление и, не вписавшись в поворот, полетел в пропасть…

XXX

Кто, где и как схоронил Валеджана, долгое время оставалось загадкой. Лишь через несколько лет незнакомый чабан, пасший овец в день происшествия неподалёку от того места, показал Тамаре-ханум небольшой холмик из камней на дне пропасти. На макушке холмика торчали воткнутые между камнями три сухие веточки бессмертника, каким-то чудом остававшиеся всё это время нетронутыми ни людьми, ни пасущимися животными или диким зверем, ни исковерканными непогодой.

Помешавшаяся рассудком от горя мать время от времени, по мере просветления разума, навещавшая эту скромную могилу своего сына, однажды встретила здесь незнакомую красивую молодую женщину с не менее очаровательной девочкой на руках. Почему-то ёкнуло сердце.

– Ма-а-м, пойдём домой! – захныкала, боязливо поглядывая на Тамару, девочка. – Зачем ты меня сюда привела? Я боюсь эту бабушку с белыми волосами…

– Хорошо, Мукарамочка, пойдём. Да и папа там уже, наверное, починил машину, и сейчас отвезёт нас домой.