Интернатские. Сентиментальность в бою неуместна

Открыв калитку и шагнув по привычке сначала к Дереву, чтобы поздороваться с ним и Барбосом, Илюха с Колюхой остолбенели: на толстом суку Дерева висела с вывалившимся языком огромная, вытянувшаяся в человеческий рост мёртвая серая собака, как две капли воды похожая на их четвероногого друга. Близнецы молча плакали и никак не могли уразуметь, за что и кто мог сотворить такое. Неужели – их отец? Не может быть! Мачеха? Нет, слабовата физически для подобной экзекуции и слишком уж боялась свою же собаку, чтобы решиться собственноручно казнить её. Милиция, чужие люди? Тоже вряд ли. Барбос просто так не даст себя в обиду, посторонним – особенно. Да и разве можно, в конце концов, убивать таких добрых и благородных друзей человека? Но, даже если бы и было за что, и смогли бы чужие каким-то чудом с Барбосом справиться, то разве стали бы они расправляться с ним таким демонстративно варварским способом, да ещё именно здесь, в этом дворе, практически не скрывая своё злодейство от глаз людских? Так значит всё-таки это – дело рук их отца… но зачем?!

Лёгок на помине, из дома вышел в рабочей одежде и с большим ножом в руках Николай Захарович. Посвистывая, и о чём-то по давнишней своей привычке вполголоса разговаривая сам с собой, не заметив вовремя отпрянувших за угол сарая сыновей, он подошёл к Дереву и одним взмахом ловко обрубил верёвку, на которой был подвешен Барбос. Затем взялся за обрезок верёвки и поволок мёртвого пса за угол дома куда-то на заднюю часть двора. Через некоторое время вернулся и, так же не замечая всё ещё таившихся за сараем Илюху с Колюхой, отправился на работу.

Спустя минуту из дома, оглядываясь по сторонам, вышла и Она с хозяйственной сумкой в руках и в большом светлом цветастом платке, которым были плотно окутаны голова и большая часть лица. Заперев дверь на висячий замок, спрятав ключ в обычном условном месте и тяжело вздохнув: «Ох, жизни, жизни-и», мачеха удалилась. Возможно – на работу, как отец, а скорее – на процедуры в поликлинику. Ведь, по слухам, дошедшим до Илюхи с Колюхой во время их пребывания в стационаре, отец, прежде чем его в тот вечер забрали в милицию, успел здорово наподдавать ей. Даже топором по башке съездил разок! Неспроста же Она теперь такая

укутанная ходит – прячет от людей следы заслуженного наказания.

Как только мачеха скрылась из виду, Илюха и Колюха, выйдя из укрытия, побежали за угол дома, куда отец на их глазах уволок Барбоса. И в глубине заднего двора увидели холмик свежевзрыхленной земли – могилу их четвероногого друга. Не сдерживая больше своих чувств, заревевшие теперь уже в голос братья вернулись к Дереву, забрались на его верхние ветви и долго, всхлипывая, оплакивали свою первую после смерти матери серьёзную утрату.

Вот и стало их в этом дворе на одного меньше. Теперь единственным для близнецов настоящим другом на данной территории оставалось Дерево, которое знало и помнило всё, что здесь когда-либо происходило, но, увы, не могло рассказать. А если бы оно умело говорить, то наверняка без утайки поведало бы своим маленьким друзьям грустную историю злодейства, совершённого тут на исходе минувшей ночи.

Глава 8. СГОВОР ПОНЕВОЛЕ

(худой мир – всё же не тюрьма)

Трое суток с момента задержания слесаря-моториста городского автопарка Николая Сухорукова, подозреваемого в покушении на убийство своей жены и находившегося теперь в камере предварительного заключения, руководство местного отделения милиции ломало голову, как честнее и правильнее разрешить непростую дилемму: по закону поступить в этом неординарном случае, или же – по совести?

Конечно, жена Сухорукова, вне всякого сомнения, – стерва, каких мало. Подняла руку на ребёнка и за несколько конфеток чуть не лишила его жизни. А до этого, как рассказывают люди, буквально голодом морила своих пасынков-близнецов, держала их в полном смысле слова в чёрном теле. И против неё тоже справедливо возбуждено уголовное дело, хотя и мера пресечения применена более мягкая и гуманная, чем следовало бы подписка о невыезде с постоянного места жительства до окончания расследования.

Но, с другой стороны, ей тоже причинены телесные повреждения. Как предварительно оценил приезжавший из района судебно-медицинский эксперт – средней тяжести, повлёкшие кратковременное расстройство здоровья и временное ограничение работоспособности. И, судя по обстоятельствам дела, прямой умысел Сухорукова на убийство здесь налицо. Смягчить санкцию, то есть переквалифицировать совершённое деяние на статью уголовного кодекса менее строгую – те же действия, но совершённые в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения? Возможно, конечно… но быть осуждённым к лишению свободы, хотя и на меньший срок, пусть даже условный, Сухорукову в таком случае всё равно придётся.