Интервенция США в Доминиканской республике 1965 года

Кроме того, Джонсон потребовал, чтобы Гусман согласился на приезд в Доминиканскую республику «специально подготовленной» группы американских профессионалов в сфере безопасности для «контролирования коммунистов» в стране. Группа должна была оставаться на острове так долго, как сочтут необходимым сами США, осуществлять наблюдение, инициировать аресты и, при необходимости, депортацию неугодных лиц (хотя депортация была запрещена конституцией 1963 года как реликт эры Трухильо).

Банди сразу понял, что дополнительные требования Джонсона означают полный провал переговоров в тот момент, когда они уже завершены. Получив телеграмму от Джонсона, Банди немедленно позвонил Манну, чтобы выразить свое неудовольствие новыми указаниями. Манн ничем не мог утешить Банди (а возможно, и не хотел, поскольку с самого начала предпочитал видеть на посту президента Балагера). Тогда Банди позвонил самому близкому Джонсону человеку – Биллу Мойерсу. Мойерс заверил, что президент по-настоящему настроен на правительство Гусмана, но хочет «антикоммунистических гарантий»[581].

Весь вечер 22 мая Банди потратил на разработку предложений, которые могли бы устроить конституционалистов и Джонсона одновременно. Он составил Джонсону телеграмму с просьбой все же отказаться от требования о высылке трех военных лидеров конституционалистов: эти люди не являются коммунистами. Лучше попросить Гусмана выслать из страны 20 «реальных» коммунистов по заранее составленному списку (коммунистами Банди считал всех, кто посещал ранее Кубу или другие социалистические страны). «Мы можем предпринять и предпримем дальнейшие усилия, чтобы обеспечить способность Гусмана дать нам доказательства, что его позиция визави лагерю повстанцев достаточно сильна, чтобы обеспечить его контроль над будущим правительством. Однако мы не считаем, что формула „три видных лидера повстанцев в обмен на троих типов из Сан-Исидро“ затрагивает существо проблемы. „Контроль“, с нашей точки зрения, реально означает способность решить „коммунистический вопрос“»[582].

Теперь Банди предлагал выслать вместо трех военных лидеров конституционалистов трех коммунистов: испанского коммуниста и члена Народно-социалистической партии Мануэля Гонсалеса-и-Гонсалеса, Пенью Табареса и Гарсию Германа. Правда, судя по телеграмме в Вашингтон, Банди не представлял себе, какую реальную роль играют эти лица в движении конституционалистов, – Гонсалеса-и-Гонсалеса, например, «часто видели» рядом со штаб-квартирой мятежников. Что до Монтеса Араче и Аристи, Банди был вынужден признать – они «народные герои», но никак не коммунисты.

Между тем утром 23 мая Гусман опять отверг переданное через Шлодемана предложение о высылке трех военных лидеров повстанцев. Но и Джонсон был столь же непреклонен. В ответной телеграмме президента Банди от Гусмана требовали новых уступок. Гусман должен был обещать немедленно после вступления в должность арестовать и «интернировать или выслать» всех «выявленных коммунистов». Далее в телеграмме говорилось: «Должны быть приняты меры по идентификации других коммунистов, гражданских или военных. После идентификации этих коммунистов необходимо немедленно поставить под наблюдение, и если появятся доказательства, что они планируют заговор и представляют собой угрозу безопасности для правительства, они должны быть немедленно депортированы или интернированы»[583].

Нежелание Гусмана выслать из страны трех военных лидеров конституционалистов Джонсон расценил как неспособность будущего президента контролировать своих собственных сторонников.

Банди поручалось провести «финальный» раунд переговоров и в случае отказа Гусмана от указанных выше требований прекратить их.

В тот же день Джонсон («высшая инстанция») направил телеграмму Вэнсу, отвечавшему за связи с Имбертом. Вэнсу поручалось заверить Имберта, что в новом правительстве будет обеспечено представительство его хунты (два-три «либерала»), а также в том, что кабинет Гусмана будет твердо антикоммунистическим[584]. Американцы брали на себя также гарантии личной безопасности Имберта: например, шеф хунты мог бы быть назначен послом Доминиканской республики в США.

Видимо, зная истинные мотивы Имберта, Джонсон поручил Вэнсу заверить главу хунты, что в финансовом плане его будущее тоже обеспечат. Президент сказал заместителю госсекретаря Боллу: «Мы дадим (Имберту. – Прим. автора) все для хорошей жизни, и мы гарантируем, что мощь всех 50 штатов – флот, самолеты, бомбы – будет способствовать тому, чтобы ни один из коммунистов не попал в правительство и ни один из коммунистов не прорвался к власти. Но если (Имберт) потребует большего, то он эгоистичный ублюдок, заботящийся только о себе».