Ирано-таджикская поэзия

Великодушием отмечен царь державы:
Он стрелы золотом украсит в день кровавый,
Чтоб саван для себя сумел добыть убитый,
А раненый — купить лекарственные травы.

* * *

Еще я не пустился в путь к тебе, мечта моей души,
Еще свиданием с тобой не насладился я в тиши,
А между тем уже с небес приказ мне слышен: «Поспеши,
Кувшин разлуки пред тобой — скорее чашу осуши!»

* * *

Слепую прихоть подавляй — и будешь благороден!
Калек, слепых не оскорбляй — и будешь благороден!
Не благороден, кто на грудь упавшему наступит.
Нет! Ты упавших поднимай — и будешь благороден!

* * *

Тогда лишь требуют меня, когда встречаются с бедой.
Лишь лихорадка обо мне порою спросит с теплотой.
А если пить я захочу, то, кроме глаза моего,
Никто меня не напоит соленой, жаркою водой.

КЫТА И РАЗЛИЧНЫЕ ФРАГМЕНТЫ

* * *

Мир удивителен, о милый друг!
Вот так вращается небесный свод:

То сделает тебя судьба царем,

Тебе державу даст, венец, почет,

То, слабенького, бросит под сошник,

Всего тебя изрежет, перетрет.

* * *

Вселенная! То мачеха, то мать,
Ты почему детьми огорчена?

К чему тебе подпорки или столб,

Стальная дверь, кирпичная стена?

* * *

Ты птицу видел ли, что вдруг птенца лишилась?
Как плачет жалобно, охвачена тоскою!

Скажи мне, сокола ты видел ли седого?

Все зубы выпали, спина сходна с клюкою.

* * *

Да, верно: к мудрецу наш мир несправедлив.
От мира благ не жди, а будь трудолюбив.
Бери и отдавай, затем что счастлив тот,
Кто брал и отдавал, богатства накопив.

* * *

Как тебе не надоело в каждом ближнем видеть скрягу,
Быть слепым и равнодушным к человеческой судьбе!
Изгони из сердца жадность, ничего не жди от мира,
И тотчас безмерно щедрым мир покажется тебе.

* * *

Едва замыслит дерзкий враг вступить с тобой в сраженье.
Вдруг разорвутся у него от страха все суставы.

Из-за того, что правишь ты, день следует за ночью,

Стал сокол другом воробью, блюдя закон твой правый.

Скорее вырви у врага ты древо жизни с корнем,

Чтоб в нашей жизни ты продлил веселья и забавы!

Покуда существует жизнь, пока в круженье вечном

Небесный неизменен свод, высокий, величавый,

Пусть в мире, в радости живут твои друзья и братья,

Пусть плачут в горе и в беде враги твоей державы!

* * *

Я понял, что прелесть такую не выразить словом певучим,
Бессильны хвалы золотые и трогательные газели.

Сама ее суть — песнопенье, и даже сильней песнопенья,

В сравненье с ее красотою слова на земле потускнели!

Лишь утвердил ты справедливость — под лазурный небосвод

Сокрылись каверзы насилья от вниманья бытия.

Так, что расчесывает сокол, словно ветер — колоски,

Своими острыми когтями хохолок у воробья.

* * *