«Искатели сокровищ» и другие истории семейства Бэстейбл

Затем возник человек из деревни. Этот даже «спасибо» нам не сказал, когда мы его спросили. Освальд стал уже опасаться, как бы не повторилась история наших скорбных блужданий на Рождество, когда мы долго, но тщетно пытались найти хоть одного обездоленного, который бы согласился съесть наш покаянный пудинг. Но тут мужчина в синем свитере и с красным узелком ответил на наш вопрос: «Да, большое спасибо» – и выпил стакан лимонада, избавив Освальда от дальнейших сомнений.

Дела и впрямь пошли лучше. Как мы и предполагали, на Дуврской дороге оказалось множество жаждущих, и не меньше их шло по дороге, которая с ней перекрещивалась.

Лимонад в количестве девятнадцати стаканов, осушенных до дна, к огромному нашему удовольствию, был выпит ещё до того, как кто-то из нас сам успел им освежиться. И ни один из прохожих не попросил у нас чаю.

Пили, конечно, не все проходившие мимо. Некоторые, важничая, отказывались. Один из таких даже нам заявил, что вполне может сам за себя заплатить, если приспеет нужда в питье, но пока обойдётся. Другие спрашивали, нет ли у нас пива, и когда мы отвечали отрицательно, всем своим видом показывали, до чего им тут, у нас, не понравилось. Дескать, теперь им ясно, какого мы сорта.

А ещё один человек посетовал: «Снова морочат. Бесплатно на этом свете ничего не даётся, кроме какой-нибудь дряни. Вы только посмотрите на эти поганые голубые ленточки!» И он понуро ушёл, даже не попытавшись утолить жажду.

Мимо проходил и добрый свиновладелец, который так нам помог в истории с таинственной башней. Мы его остановили, угостили лимонадом и пригласили заглянуть к нам на обратном пути. Бар наш ему понравился, и он назвал нас славными ребятами, что было особенно приятно после мужлана, который требовал пива, и маловера, что прошёл дальше.

Меня беспокоило только одно обстоятельство: вокруг начали собираться мальчишки. Мы, разумеется, не могли отказать в утолении жажды ни одному ею иссушенному. Но когда среди этих огольцов нашёлся нахал, который, выпив три стакана лимонада, потребовал четвёртый, Освальд вынужден был его окоротить:

– По-моему, тебе хватит. Ты столько выпил, что уже не можешь считаться жаждущим.

– Ах, не могу? – угрожающе произнёс мальчишка. – Ну, посмотришь тогда, чего я могу.

И он ушёл, но вскоре вернулся с четырьмя другими задирами, которые все были крупнее и старше Освальда. Они попросили лимонада. Четверым новым Освальд выдал напитки, но пятому, уже угостившемуся вдоволь, проявляя твёрдость, не дал ни капли.

Тогда вся эта гурьба отошла чуть в сторону и, усевшись на калитку, принялась противно и громко смеяться. А когда мимо проходил какой-нибудь другой мальчик, забияки орали ему: «Эй! Двигай сюда!»

И некоторые из вновь проходящих мальчишек действительно к ним прибивались. Это и внушало тревогу. Потому что они хоть и пили благотворительный лимонад, благими чувствами от него не преисполнялись.

Сознание сопричастности сонму страждущих (такое стечение одинаковых или сходных согласных звуков называется аллитерацией) согревало наши сердца, когда на дороге возник уже знакомый нам бродяга. Наши собаки не стали на него рычать, как на мальчишек или любителя пива. (Я разве не сказал, что с нами были собаки? Конечно же были, потому что мы обещали никуда без них не ходить.)

– Привет! – сказал Освальд.

Бродяга тоже его поприветствовал.

А затем Элис сказала:

– Видите? Мы последовали вашему совету. Угощаем бесплатными напитками. Здорово, правда?

– Это точно, – согласился бродяга. – Я вот тоже не прочь горло промочить.

Мы налили ему два стакана лимонада и поблагодарили за поданную идею.

– На здоровье! – ухмыльнулся он и добавил: – Коли не возражаете, посижу-ка я тут чуток и выкурю свою трубочку.

Так он и сделал и, ещё немного поговорив с нами, заснул. Похоже, после питья, безразлично какого, его всегда клонило в сон. Мне-то раньше казалось, что такое с людьми происходит от пива или горячительного, но с ним обстояло не так. Заснув, он скатился в канаву, но даже это его не разбудило.

Мальчишки тем временем разошлись пуще прежнего, осыпая нас разными грубыми словечками и издавая глупые звуки. Пришлось Освальду с Дикки к ним подойти и потребовать, чтобы они прекратили, но это раздухарило их ещё больше.

Я полагаю, Освальд и Дикки сумели бы их поставить на место, как следует отдубасив. Может, им даже это и удалось бы, хоть мальчишек и было целых одиннадцать. Пишут ведь в книгах про смельчаков, которые, сражаясь спина к спине, примерно наказывают толпу распоясавшихся негодяев.

Оба брата были уже почти готовы к такому, когда Элис крикнула:

– Освальд! Ещё идут! Возвращайтесь!

Мы вернулись. По дороге к нам приближалось трое крупных мужчин, очень красных, разгорячённых и не слишком приятных. Они остановились перед «Благотворительным баром» и по складам прочитали текст на полоске из красного ситца, после чего один из них заявил, что на него сошло благословение Небес, второй подхватил, что и на него тоже, а третий грянул: