«Искатели сокровищ» и другие истории семейства Бэстейбл

Одолев ярдов сто по пыльной дороге, мы вконец раскаялись, что позволили Марте идти вместе с нами. Толстушка начала хромать. Прямо как пилигрим (чьё имя я на сей раз называть не буду), который набил в свои дурацкие туфли, оплетённые чёрными ленточками, сушёный горох.

Мы объявили привал и осмотрели Мартины лапы. Одна из них сильно распухла и покраснела. У бульдогов вечно какие-нибудь неполадки с конечностями, и возникают эти неполадки всегда некстати. Решительно неподходящая порода для суровых испытаний.

Пришлось нам Марту по очереди нести. А что ещё оставалось? А она очень корпулентная, и вы даже представить себе не можете, до чего тяжёлая. Одна особа, не просто равнодушная к приключениям, но не приемлющая их (об имени её опять умолчу, но Освальд, Элис, Ноэль, Г. О., Дикки, Дейзи и Денни, уверен, поймут, о ком речь), предложила:

– Почему бы нам не вернуться домой, а пойти уже завтра, без Марты?

Но остальные приняли сторону Освальда, который возразил:

– Нас – вместе с этим бедным страждущим существом – может кто-нибудь подвезти.

Марта была нам крайне признательна за доброту и заботу. Каждого, кто её нёс, она обнимала за шею своими большими толстыми передними лапами. Очень ласковое существо. Только вот ласки эти вынуждают от неё отстраняться, ибо бульдожьи поцелуи, по верному замечанию Элис, очень обильные, очень розовые и очень мокрые. И когда подходил ваш черёд нести Марту, миля тянулась гораздо дольше обычного.

Наконец мы поравнялись с зелёной изгородью, перед которой шла канава, а перед канавой были вкопаны столбы с протянутыми между ними цепями, чтобы никто не лазил через канаву к газону. Сверху ворот поблёскивала под солнечными лучами золотая надпись: «Кедры». Ухоженность и аккуратность здесь наблюдались во всём, и это свидетельствовало об упорном труде не одного, а сразу нескольких садовников.

Мы остановились. Элис, крякнув от изнеможения, опустила на землю Марту и сказала:

– Дора и Дейзи, послушайте. Я совершенно не верю, что это его бабушка. Наверное, ты, Дора, всё же права и она всего-навсего его потерянная возлюбленная. Я прямо сердцем это чую. А значит, нам лучше, видимо, не влезать, вам не кажется? Иначе нам наверняка влетит, как всегда влетает, когда мы вмешиваемся не в своё дело.

– Крест настоящей любви неизменно тяжёл, и наш долг – помочь дяде Альберта нести его, – изрёк Дикки.

– Ну да, вот найдём мы её, а она окажется не его бабушкой, и он на ней женится, – мрачно глядя на нас, произнёс полным отчаяния голосом Денни.

Освальд вполне разделял его чувства, однако поднялся над ними, сказав:

– Нам всем, конечно, даже думать об этом невыносимо, но, может, с дядей Альберта всё обстоит как раз наоборот? Поди пойми этих взрослых. И если мы без дураков хотим совершить по-настоящему жертвенный поступок, то вот она перед нами – возможность, о мои дорогие бывшие добротворцы!

И отказаться от самопожертвования ни один из нас в себе смелости не нашёл.

Сердца наши сжимались от тоски и скорби, когда мы открыли высокую калитку и двинулись по гравиевой дорожке между рододендронами и другими кустами к дому.

Я уже, кажется, объяснял, что в отсутствие отца представителем славного рода становится его старший сын. Исходя из этого правила, Освальд взял на себя руководство и, когда мы дошли до последнего поворота дорожки, велел остальным бесшумно укрыться в рододендронах, а сам направился к дому, чтобы увидеться с «бабушкой из Индии», то есть, конечно, с мисс Эшли.

Но едва он подошёл вплотную к фасаду, в глаза ему бросилось, сколь аккуратны цветочные клумбы с пунцово-красными геранями, как прозрачны и чисты окна, занавешенные муслином на латунных карнизах, каким ухоженным и нарядным выглядит попугай, выставленный в клетке на крыльце, и как безукоризнен белый порог с положенным перед нами свежим ковриком. От нерешительности он замер на месте, размышляя о своих ботинках и слишком пыльных дорогах, которыми ему пришлось идти. Эх, напрасно перед экспедицией в Хейзелбридж он ходил в этой самой обуви на ферму за яйцами…

И пока он стоял там и медлил, до него донеслось из кустов тихое: «Эй, Освальд!»

Он узнал голос Элис, поэтому тут же шагнул туда, где в зелёном убежище прятались остальные. При виде своего командира они сгрудились возле него. Их прямо-таки распирало от новостей, которыми им не терпелось с ним поделиться.

– Она не в доме, а здесь, – тихим свистящим шёпотом сообщила Элис. – Тут. Совсем рядом. Минуту назад пришла вместе с джентльменом.

– На маленькую лужайку, – подхватил Дикки. – И они сидят там на лавочке под деревом. Она положила ему на плечо свою голову, а он её держит за руку. С самого своего рождения не видел ещё, чтобы кто-нибудь так глупо выглядел.

– Тошнотворно, – согласился с ним Денни, старательно расправляя плечи, чтобы выглядеть как можно мужественнее.

– Ну, вам виднее, – прошептал Освальд. – Я так полагаю, там с ней не дядя Альберта?

– Да, похоже, что нет, – бросил скороговоркой Дикки.