«Искатели сокровищ» и другие истории семейства Бэстейбл

– Но я не могла посоветоваться! – воскликнула с горечью Дора. – Вы играли тогда в кошки-мышки, а он уже уходил домой. Вам бы самим услышать, чтó я от него узнала. Вот это всё. Как больна его мама, а работы ей – из-за мужа в тюрьме – никто не даёт. И как его маленький братик тоже болеет, бедняжка. И как им не хватает еды. И остального, что только можно себе представить. У них кругом абсолютно ужасно. Но я стану копить и верну вам всё из карманных денег. Только простите меня, пожалуйста, и не называйте мошенницей и растратчицей. Просто я ничего не могла поделать с собой.

– И я рад, что не могла, – раздался внезапно голос Г. О., который, никем из нас не замеченный, подполз по-пластунски к совету. – Ты, Дора, и все мои деньги получишь. Вот, держи для начала леденцовые полпенни, – пихнул он их ей в ладонь. – Я всё слышал и имею право не меньше других участвовать в совете. Моё мнение, Дора целиком права, а вы, остальные, чёрствые злыдни, если с ней не согласны, особенно когда видите, как она хлюпает. Представляете, если бы у вас собственный маленький братик был болен, а вам кто-нибудь ничего не дал, хотя у него в его мерзких карманах лежала бы куча фунтов.

Говоря это, он уже крепко обнимал Дору, и она отвечала ему тем же.

– Это были не её собственные деньги, – возразил Дикки.

– А тебе пусть не кажется, что если ты наш младший братишка… – подхватил было Освальд, но тут Элис и Ноэль принялись обнимать Дору с Г. О., и мы с Дикки поняли: лучше не продолжать.

Девочкам неведомо, что такое правильный и благородный деловой подход, и маленьким мальчикам – тоже.

– Ладно, – с некоторой горечью произнёс Освальд. – Если большинство совета поддерживает Дору, мы сдаёмся. Но всем нам теперь придётся копить, пока не вернём эти деньги. И нас ожидает долгий период строжайшей экономии.

– Ой, – начала Дора, когда её всхлипы мало-помалу сменились хлюпаньем. – Вы даже представить себе не можете, чтó я чувствовала. А чувствовала я себя с той поры ужасно, но эти бедные, бедные люди…

В этот момент на пляж по деревянным ступенькам, что шли от стены, за которой была дорога с растущей между камнями травой, спустилась миссис Бэкс.

– Привет, – сказала она. – Ты что, ушиблась, голубка моя, Дора? – Сестра была её любимицей.

– Да сейчас уже всё в порядке, – улыбнулась Дора.

– Вот и хорошо, – коротко бросила миссис Бэкс, которая научилась в стране антиподов великому искусству не задавать лишних вопросов. – К нам на обед сегодня придёт миссис Красный Дом. А утром она ходила проведать маму этого мальчика. Того самого, с которым, если вы помните, никто вчера не играл.

Мы подтвердили, что помним.

– Женщина оказалась такая милая, и миссис Красный Дом нашла для неё кое-какую работу. А женщина ей рассказала, как одна маленькая леди, конечно имея в виду тебя, Дора, дала её сыну фунт тринадцать шиллингов и семь пенсов. – Миссис Бэкс глянула сквозь золотые очки в синюю морскую даль. – Вероятно, такова сумма, которой вы сообща владели. Не собираюсь особенно обсуждать это, но, по-моему, вы настоящие молодцы, о чём я обязана либо сказать вам, либо прямо вот здесь, на песке, раствориться в слоях атмосферы.

Повисла нервозная тишина.

– Ну вот, а я что вам говорил! – Первым нарушил её Г. О., глядя на нас, остальных.

А затем Элис сказала:

– Мы, остальные, не имеем к этому отношения. Сделала всё одна Дора.

Полагаю, она сообщила это, думая, что остальные не собираются ничего рассказывать миссис Бэкс, и считая, что Дора имеет полное право утешиться похвалами, раз уж и впрямь повела себя молодцом.

Но Дора, конечно, такого вынести не смогла:

– Ой, миссис Бэкс, это было с моей стороны совершенно неправильно. Я не имела права распоряжаться деньгами, которые не мои личные. Но мне так сделалось жалко мальчика, и его маму, и его маленького брата, хотя деньги принадлежали кое-коему другому.

– Кому же? – поинтересовалась миссис Бэкс, прежде чем вспомнила золотое австралийское правило о вреде лишних вопросов.

И тут Г. О. выпалил, прежде чем мы успели его заткнуть:

– Мисс Сендел! Все они, до последнего пенни, были собраны для неё!

Вот таким образом с нашего предприятия была сорвана завеса тайны, что, впрочем, у нас всегда происходило в итоге.

Историю нам пришлось рассказывать очень длинную, и мы успели дойти только до половины, когда пришла миссис Красный Дом, однако никто из нас не возражал, чтобы она тоже послушала.

Узнав обо всех событиях, начиная со сдачи комнат и кончая разъездной торговлей без лицензии, миссис Бэкс принялась вдруг говорить с нами как-то совсем по-мужски, и хотя доброта ей, в общем, не изменила, о произнесённых ею словах я умолчу.

Затем она сообщила нам, что сестра её совсем не бедна и не нуждается, а живёт простой и высокодуховной жизнью оттого только, что ей так нравится.

Нам сперва показалось невероятным, что такое может кому-нибудь нравиться, а когда мы преодолели своё недоверие, то остались сильно разочарованы.

Тут миссис Красный Дом сказала: