«Искатели сокровищ» и другие истории семейства Бэстейбл

– Сэр Джеймс дал мне для этой бедной женщины пять фунтов, и она возвращает вам назад тридцать ваших шиллингов, потому что три шиллинга и семь пенсов потратила. Благодаря этому у них вчера получился прекрасный обед из варёной свинины и овощей. Словом, теперь вам надо скопить до прежней суммы всего лишь три шиллинга и семь пенсов. Вполне хватит, чтобы приобрести для мисс Сендел достойный подарок.

Ох, как же трудно придумать достойный подарок для человека, который живёт простой высокодуховной жизнью, потому что она ему нравится! После долгих сомнений и споров наш выбор остановился на книжках некоего Эмерсона[139]. Сами они скучные, зато обложки у них очень красивые. А главное, мисс Сендел им жутко обрадовалась, когда возвратилась к себе домой вместе с частично отремонтированным братом, который рухнул с лесов, пытаясь вручить каменщику брошюру.

И это было последним из наших свершений за время жизни в Лимчёрче у мисс Сендел.

И история эта последняя, в которой автор оставался таковым. Вот почему прощайте, если, конечно, у вас хватило терпения дочитать всё до конца.

Преданный Вам

Освальд Бэстейбл

Рассказы о семействе Бэстейбл

Высокоценный объект высочайшего качества

Произошло это вскоре после того, как мы, покинув наше скромное жилище на Льюишэм-роуд, перебрались в блэкхитский особняк нашего индийского дяди, оснащённый всеми наисовременнейшими удобствами, какие только можно себе представить, с большим садом и оранжереей.

На Рождество нам вручили кучу великолепных подарков. Один из них, преподнесённый Дикки отцом, представлял собою печатный станок. И не какой-нибудь ерундовый, за восемнадцать пенни, который вечно не работает, а настоящий, высококачественный, на котором можно напечатать целую газету, если, конечно, вы достаточно умны для сочинения статей, способных заполнить весь номер. Я лично не понимаю, каким образом газетчики умудряются о разном рассказывать совершенно одинаково.

Но здесь автор вынужден с извинениями прерваться, поскольку уличил себя, пусть и с запозданием, в нарушении важного правила: любую историю нужно рассказывать с самого её начала. А ведь печатный станок в ней на самом-то деле появится не скоро. А значит, пока бессмысленно говорить, с какой целью мы им воспользовались. Скажу только, что не для публикации стихов моего младшего брата, хотя он и девочки сильно на этом настаивали. Нет, речь здесь пойдёт о кое-чём куда более далеко идущем, и если вы наберётесь терпения, то сами узнаете о чём.

Покататься на коньках в те каникулы не получилось, потому что стояла так называемая приятная, мягкая погода. Иными словами, сырая и достаточно тёплая, чтобы взрослых не слишком беспокоила наша верхняя одежда и они не обрекали нас на позорище, заставляя обматывать горло длинными вязаными шарфами, которые на самом-то деле никому из нас не требуются, за исключением нашего поэтического Ноэля. Он ещё весьма юн и склонен к бронхитам, которыми заболевает лишь при одном только взгляде на промокшие ботинки.

Девочки предпочитали сидеть дома, торопясь изготовить как можно больше всяких рукодельных вещиц для благотворительного базара, который устраивали люди из церковного прихода, где жила старшая сестра нашей экономки. Базар организовали для сбора средств в пользу небогатого храма. Ноэль с Г. О. помогали девочкам, раскладывая по пакетикам конфеты для беспроигрышной лотереи. Ну а мы с Дикки гуляли вдвоём, не досадуя на то, что остальные предпочитают проводить время в четырёх стенах.

Двое, однако, не очень хорошее число для любой игры, за исключением «пятёрки»[140]. В неё можно играть хоть вчетвером, хоть вдвоём. Только вот человеку, не посчитавшему излишней роскошью всякие там теплицы для взращивания ананасов и виноградной лозы, а также посудную комнату с буфетом и раковиной для удобства прислуги, не хватило ума распорядиться насчёт корта для игры в «пятёрку». Люди порой на удивление непредусмотрительны, даже когда речь идёт о самом простом и необходимом. Поэтому мы были вынуждены играть в «поймай мяч», пользуясь мячом для «пятёрки», принадлежавшим Дикки.

И вот Освальд сказал:

– Хочешь, побьёмся об заклад, что тебе слабо перебросить его через дом.

– На что спорим? – полюбопытствовал Дикки.

– Да на что хочешь, – ответил его старший брат. – Ведь у тебя всё равно ничего не выйдет.

– Миссис Блейк говорит, что биться об заклад грешно, – заметил Дикки. – Но я в это не верю, если, конечно, спор идёт не на деньги.

Освальд напомнил ему, что в книжках мисс Эджуорт несчастная маленькая Розамонда[141], которой запрещали всё подряд, даже иголки собственные терять, заключала с братом пари, и взрослые ни единым словом не возразили.

– Только я не хочу заключать пари, – добавил Освальд. – И так знаю, что ты не сможешь.

– Ставлю на кон все мои пять мячей, – парировал Дикки.

– Забито, – откликнулся Освальд. – А я ставлю моток верёвки за три пенни и сапожный воск, о котором ты вчера мечтал.