Искусство переговоров по Киссинджеру. Уроки заключения сделок на высшем уровне

Например, рассуждая о войне на Ближнем Востоке в 1973 году, после атак, предпринятых коалицией арабских государств (во главе с Египтом и Сирией), Киссинджер замечает: «[Мы] не ждали войны на Ближнем Востоке. Но мы думали о ней. А именно думали о том, как нам найти выход – дилемма, с которой мы столкнулись на Ближнем Востоке, состояла в том, что Советский Союз заваливал оружием Египет и активно поддерживал многие другие страны. Как мы могли продвинуться к переговорам, которые не выглядели бы так, будто Советский Союз вынудил их шантажом? И у нас была стратегия… когда [в 1973 году] началась война, у нас было две проблемы. Одна – как ежедневно, ежечасно справляться с кризисом. А другая – как встроить все это в более общий план работы? Но мы думали об этом»[215]. Под «более общим планом» Киссинджер подразумевал меры для окончания войны и достижения долгосрочных целей США, а именно стабилизацию положения в регионе и значительное ослабление советского влияния на Ближнем Востоке, четко сформулированные им еще задолго до войны 1973 года. Он отмечал:

«Если бы Соединенные Штаты тщательно разыграли партию, то либо Советский Союз должен был внести свой вклад в окончательное разрешение кризиса, либо один из его арабских клиентов должен был бы проявить неблагодарность и начать движение к Соединенным Штатам. И в том и в другом случае советское влияние на радикальные арабские государства ослабло бы. Вот почему уже в самом начале первого срока Никсона я вполне уверенно сказал одному журналисту, что новая администрация будет стремиться искоренить советское влияние на Ближнем Востоке.

Эта неосторожная обмолвка вызвала настоящий фурор, но очень точно описала стратегию, которой собиралась придерживаться администрация Никсона… самое лучшее было показать, что Советский Союз способен создавать кризисы, но совершенно не умеет их разрешать»[216].

Еще о «неосторожных» обмолвках: вариант обдуманной Киссинджером стратегии был осуществлен в 1973 и 1974 годах, но еще в июле 1970 года Washington Post напечатала статью под тревожным заголовком: «США думают, как выдавить советские части из Египта. США думают, как увести СССР с Ближнего Востока», за которым шла скептическая редакционная статья «О “вытеснении” русских с Ближнего Востока»[217].

Менее стратегически ориентированный взгляд, возможно, сосредоточился бы только на конкретных, формально сепаратных переговорах, о которых трубили тогда во всех новостях. Например, после войны 1973 года Киссинджер провел в 1974 году сложнейшие челночные переговоры о разъединении войск с Египтом, а в 1975-м – с Сирией в отношении Израиля. И те и другие увенчались стабилизирующими соглашениями с этими странами, соглашениями, которые сохраняют свою силу до сегодняшнего дня (2018). В то же время Киссинджер вел переговоры с Советским Союзом о Берлине и европейской безопасности, с целью ослабления напряжения (разрядки) и поворота к Советскому Союзу при помощи регулирования объема торговли и других мер. Но обратите внимание, как Киссинджер встраивал эти многосторонние переговоры в общую стратегию ослабления советского влияния на Ближнем Востоке и контроля поведения СССР в контексте разрядки: «Преследуя эту цель, Соединенные Штаты… блокировали любой ход арабов, который они делали при помощи советской военной поддержки или который подразумевал советскую военную угрозу; и они же возглавили мирный процесс, лишь только досада на тупиковую ситуацию заставила некоторых арабских лидеров порвать с Советским Союзом и повернуться к Соединенным Штатам.

Американская стратегия исходила из посылки, что Советский Союз нужно поставить перед выбором: или отстраниться от своих радикальных арабских клиентов, или смириться с ослаблением своего влияния. В конечном счете она уменьшила советское влияние и позволила США занять центральное положение в ближневосточной дипломатии. Для этого администрация Никсона следовала двумя курсами. В ближневосточной войне она открыла почти ежедневный канал связи с Кремлем, чтобы решения не принимались “под горячую руку” или на основании неточной информации…

…Одновременно мы вели переговоры по большому кругу вопросов, чтобы предложить советским руководителям такую ставку, которую они и сами бы не хотели ставить под угрозу. Берлинские переговоры обеспечили сдержанное поведение Советского Союза на Ближнем Востоке в течение всего 1973 года. Впоследствии Европейская конференция по безопасности помогала контролировать реакцию СССР во время разных дипломатических движений, которые отодвинули Советский Союз на обочину ближневосточной дипломатии… Разрядка не только успокоила международную обстановку, но и создала ограничения, которые вынудили советское руководство принять то, что было равносильно крупному геополитическому поражению»[218].