Искусство XX века. Ключи к пониманию: события, художники, эксперименты

Разные подходы Джексона Поллока и Марка Ротко к процессу создания картины оказались направленными на достижение одной цели: постичь внутреннее, лежащее ещё глубже, чем подсознание.

Удар молнии Барнетта Ньюмена

В середине XX века американская живопись поставила сложную задачу с помощью языка абстракции превратить плоскость картины в пространство. Одним из тех, кто обратился к такой задаче, был Барнетт Ньюмен – абстрактный экспрессионист и представитель нью-йоркской школы живописи. Его узнаваемый стиль – цветные холсты больших размеров, пересекаемые вертикальной линией. Сам Ньюмен сравнивал свои работы с закрывающимися дверьми, сквозь щёлку которых видна тонкая полоса, вызывающая желание остановиться и заглянуть внутрь. Это волнующее зрителя пространство привлекает и затягивает, заставляя отрешиться от реальности и сосредоточиться на внутреннем. В этом состоянии человек становится видимым самому себе, упорядочивает собственные мысли и чувства.

Выступая не только живописцем, но и теоретиком искусства, в своих статьях и эссе Барнетт Ньюмен рассуждал о новом видении категории возвышенного, которая не должна исчезать из живописи. Однако если раньше к возвышенному в искусстве приводило изображение совершенных природных форм, идеальной красоты человеческого тела, мифологических сюжетов, то современное искусство должно было открыть абсолютно другие пути. Америке было проще сделать это открытие, чем Европе, связанной многовековыми классическими канонами искусства. В своём стремлении к возвышенному Ньюмен использовал в картинах вертикальную линию, интуитивно отсылающую к движению вверх – к Богу и свету. Однако теперь это движение направлено не к общему для всех идеалу и божественной силе, а к внутреннему, непознанному и сложному.

Сами вертикали в картинах Ньюмена неодинаковые. Среди них есть ровно очерченные, написанные густыми яркими красками, а есть и полупрозрачные, трепещущие, с растворяющимися в цвете фона краями. В таких вертикалях чувствуется рукотворность и хрупкость, напоминающая о хрупкости самого человека. Неровные очертания полосы делают её подвижной, добавляют динамики всей картине.

Художник называл эти полосы молниями, или зипами, которые делят пространство холста на две части, подобно молнии-застёжке, соединяющей и разъединяющей части одежды. В таком случае эта молния говорит о находящемся за ней содержимым, продолжая и усложняя идею сюрреалистов о таящейся в человеке глубине.

Одна из возможных интерпретаций роли вертикали – желание художника представить двойственную конструкцию мира, где есть жизнь и смерть, день и ночь, небо и земля, мужчина и женщина и т. д.

Барнетт Ньюмен. Onement I. 1948 г. Музей современного искусства, Нью-Йорк