Исламоведение

Знаменитая «клятва Демона» из поэмы «Демон» стилисти-

чески связана с высокой риторикой и внутренней силой ранних

мекканских откровений:

Клянусь я первым днём творенья,

Клянусь его последним днём,

Клянусь позором преступленья

И вечной правды торжеством.

Проникновенная лирика Лермонтова, не лишённая религи-

озного пафоса, показала, что даже в периоды войн и конфлик-

тов поэзия и искусство могут служить сближению людей и ре-

лигий, усматривать достоинства и добродетели в тех, против

кого борются политики.

Вслед за Пушкиным и Лермонтовым к священной книге

мусульман проявляют интерес и другие классики русской по-

эзии. Образы Мухаммада и его сподвижников, арабских хали-

фов и турецких султанов вдохновляли П. А. Вяземского (1792–

1878), А. А. Шишкова (1799–1832), А. Н. Муравьёва (1806–1874),

В. Г. Бенедиктова (1807–1873), А. А. Фета (1820–1892).

Исполнены мусульманской патетики первые строфы сти-

хотворения Ф. И. Тютчева (1803–1873) «Олегов щит»:

Аллах! Пролей на нас свой свет!

Краса и сила правоверных!

Гроза гяуров лицемерных!

Пророк Твой — Магомет!

Попытку погрузиться в необычный мир исламских веро-

ваний предпринял А. Подолинский (1806–1886) в поэме «Див

и пери», а также знаменитом стихотворении «Гурия»:

Когда стройна и светлоока

Передо мной стоит она,

Я мыслю: гурия Пророка

С небес на землю сведена!

В конце XIX — начале XX века развитие российского восто-

коведения и появление переводов на русский язык поэтических

произведений арабских и персидских авторов снова пробуди-

ло интерес поэтов к исламу. Мусульманские образы и традиции

были воспеты в стихах В. В. Хлебникова (1885–1922), А. А. Ах-

матовой (1889–1966), С. А. Есенина (1895–1925).

М. А. Лохвицкая (1869–1905) заимствовала сюжет поэмы

«На пути к Востоку» из коранической истории о посещении ца-

ря Соломона царицей Савской Билкис. Глубоко почтительное

и уважительное отношение к исламу хранил великий русский

классик И. А. Бунин (1870–1953), ряд стихотворений которого

начинались эпиграфами из Корана.

Русские поэты высоко ценили мужество сынов ислама, их

преданность вере, нравственные добродетели и духовную чис-

тоту. Они поднялись над политикой и увидели в мусульманах,

живущих бок о бок с ними, немало достоинств. Их стихи и поэ-

мы, воспевающие героику ислама и мусульманский дух, до сих

пор будоражат воображение читателей и пробуждают в них жи-

вой интерес к исламской культуре.

Коран в творчестве русских мыслителей. В XIX веке блестящие умы

России начали глубже изучать исламскую культуру и переосмыс-

лять значение ислама для будущего России. Размышлениям о Ко-

ране и исламе предавались представители как западнического, так

и патриотического направлений в русской философской мысли.

Главный западник XIX века П. Я. Чаадаев (1794–1856) оха-

рактеризовал мусульманскую веру как «одно из самых заме-

чательных проявлений Закона», а Пророка Мухаммада — как

величайшего человека. Размышляя об исторической миссии ис-

лама, Чаадаев не ограничивает её чисто культурным вкладом —

передачей богатого материала и ценных знаний Европе. Он ви-

дит в нём одно из проявлений религии Откровения, незримым

и таинственным образом связанное с христианством.

По мнению родоначальника славянофильства А. С. Хомяко-

ва (1804–1860), ислам — не антихристианская религия. Напро-

тив, философ рассматривал его как религию, близкую к хрис-

тианству, основанную, хоть и отчасти, но на истинных началах.

Одной из главных причин быстрого распространения исла-

ма он считал исключительную нравственность мусульманских

правителей и моральное превосходство приверженцев ислама

над своими противниками.

Много внимания уделял изучению Корана великий русский

философ В. С. Соловьёв (1853–1900). Хотя он и рассматривал ис-

§ 7. Коран в русской литературе 107

108 Глава 2. Священный Коран — настольная книга мусульман

лам как христианскую ересь, что было вызвано отсутствием объ-

ективных трудов на исламскую тематику, тем не менее учёный дал

мусульманскому вероучению весьма высокую оценку: «Духовное

молоко Корана ещё нужно для человечества». В своей знаменитой

работе «Магомет: его жизнь и религиозное учение» (1896) Соловьёв

приходит к осознанию того, что различия между исламом, христи-

анством и иудаизмом лежат не в нравственной, а религиозно-мета-

физической области, что предполагает возможность взаимопони-

мания и положительного общения между их последователями.

Глубокий след оставил Коран на творчестве и мировоспри-

ятии выдающегося русского классика Льва Николаевича Толсто-

го (1828–1910). Его знакомство с исламом началось в тринадца-

тилетнем возрасте, когда его семья переехала в Казань. В 1844 г.

юноша поступил в Казанский университет на отделение восточ-

ных языков философского факультета. Некоторое время он учил

арабский и тюркские языки под руководством патриарха россий-

ского востоковедения А. К. Казембека (1802–1870). В 1851 г. стар-

ший брат Николай уговорил его ехать с ним на Кавказ, где поч-

ти три года писатель жил в казачьей станице на берегу Терека,

выезжая в Кизляр, Тифлис, Владикавказ. Обычаи и нравы гор-

цев-мусульман нашли отражение в автобиографической повести