Исландские пряди

Весной Халли попросил у конунга разрешения отправиться в торговую поездку в Данию. Конунг сказал, что он волен уехать, если ему хочется:

— Однако возвращайся поскорее, потому что ты нас забавляешь. И остерегайся Эйнара Мухи: надо думать, он затаил против тебя злобу. Не припомню, чтобы ему прежде случалось так оплошать.

Халли уехал вместе с торговыми людьми на юг в Данию, а там добрался до Йотланда. В одной сюсле управителем был человек по имени Рауд, и Халли у него остановился.

Как-то раз Рауд созвал тинг, и на него явилось множество народу. А когда люди стали решать свои тяжбы, поднялся такой гам и гвалт, что никто не смог изложить своего дела, и в тот вечер все так и разошлись по домам ни с чем.

Вечером, когда люди собрались за брагой, Рауд сказал:

— Только у очень дошлого человека хватило бы смекалки придумать, как заставить этот народ замолчать.

Халли отвечает:

— Стоит мне только захотеть, и я вмиг устрою так, что умолкнет каждая живая душа.

— Тебе, мужлан, с этим ни за что не справиться.

Наутро люди пришли на тинг, и поднялся такой же крик и гам, что и накануне, так что опять ни одно дело не было решено. С тем все и отправились по домам.

Тогда Рауд сказал:

— Ну что, Халли, готов ты теперь побиться об заклад, что сможешь водворить тишину на тинге, или нет?

Халли отвечает, что готов.

Рауд говорит:

— Раз так, ты ставишь свою голову, а я — золотое обручье весом в марку.

— Идет, — говорит Халли.

Наутро Халли спрашивает Рауда, в силе ли еще их уговор. Тот отвечает, что намерен сдержать свое слово.

И вот люди собрались на тинг, и опять поднялся такой же гам, что и в предыдущие дни, если не еще больший. А когда они меньше всего этого ожидали, Халли вскочил и завопил что есть мочи:

— Слушайте все! Дайте мне высказаться. У меня пропали точило и смазка и сума со всею оснасткой — все, без чего не обойтись мужу!

Все смолкли. Одни решили, что он помешался, другие — что он, верно, собирается говорить по поручению конунга. А когда наступила тишина, Халли уселся и получил обручье. Однако как только люди сообразили, что их попросту дурачат, они загалдели, как прежде, а Халли спасся бегством, потому что Рауд счел, что его провели, и захотел убить его. Халли нигде не останавливался, пока не прибыл в Англию.

9

В Англии в то время правил Харальд сын Гудини[1343]. Халли тотчас же отправляется на встречу с конунгом, объявляет, что сложил драпу в его честь и просит выслушать ее. Конунг дает на это свое согласие. Халли уселся у ног конунга и исполнил песнь. А когда она была произнесена до конца, конунг спросил у своего скальда, который находился при нем, как ему понравилась эта песнь. Тот ответил, что считает, что она хорошо сложена. Конунг предложил Халли погостить у него, однако Халли ответил, что он уже успел снарядиться и вот-вот уедет в Норвегию.

Конунг сказал, что раз так:

— Тебе полагается такое же вознаграждение за песнь, какую мы получили от нее пользу, поскольку нам не будет никакой славы от хвалебной песни, которую никто не знает. Садись-ка на пол, а я прикажу осыпать твою голову серебром, и только то, что пристанет к волосам, — твое. Сдается мне, что одно другого стоит, ведь и у нас не больше возможностей заполучить твою песнь.

Халли отвечает:

— И то правда: небольшую я заслужил награду, но все же кое-что получу, хотя бы и самую малость. Позвольте мне только, государь, отлучиться по нужде.

— Иди, раз тебе приспичило, — говорит конунг.

Халли пошел к корабельным мастерам, вымазал себе голову дегтем и уложил волосы так, что они стали подобны блюду. Затем он вошел в палату и попросил, чтобы его осыпали серебром. Конунг сказал, что он большой хитрец. И вот его принялись осыпать серебром, и ему досталось много серебряных монет.

После этого он отправился туда, где стояли корабли, которые отплывали в Норвегию. Оказалось, что все они уже вышли в море, кроме одного-единственного корабля, да и тот был занят множеством народа, перевозившего тяжелый груз. У Халли было очень много денег, и ему хотелось уехать во что бы то ни стало. А все из-за того что хвалебная песнь, которую он сложил в честь конунга, на самом деле была никакая не песнь, а околесица, и поэтому он не смог бы никого ей обучить. Кормчий корабля велел ему придумать, как вынудить купцов из южных стран покинуть корабль, и сказал, что тогда он охотно возьмет его с собой в плавание. Уже приближалась зима. Халли некоторое время ночевал в одном доме вместе с этими людьми.

Как-то раз Халли вел себя беспокойно во сне, и они долго не могли его добудиться. Они спросили, что ж такое ему снилось.

Халли сказал, что с этих пор он больше не будет добиваться, чтобы его увезли оттуда:

— Мне привиделось, будто ко мне подошел ужасный с виду человек, и вот что он сказал: