Исландские пряди

Транд тотчас же призывает своих людей, и конунг велит им сказать Сигурду, чтобы тот приехал к нему, хочет он этого или нет. Гонцы отправляются в путь и прибывают к Сигурду. Они просят его поскорее собираться в дорогу и ехать с ними, и без обиняков передают ему слова конунга. Тот отвечает, что так и сделает, и говорит, что, как он ожидает, встреча с его родичем конунгом должна пойти ему только во благо.

И вот Сигурд уезжает с ними и встречается с конунгом. Тот пребывает в большом гневе и спрашивает, что за встречи были у него с Маргрет. Сигурд отвечает:

— Государь, — говорит он, — мне доводилось бывать на пирах у Транда и видать ее, но беседовали мы с ней совсем немного, и я готов поклясться в том, что никогда не имел с ней связи.

Тогда конунг распорядился позвать Маргрет и принялся допрашивать ее, как было дело, и она рассказала о приходе того человека и о том, какой он ей дал совет, а также о знаке, что он оставил. Конунг сказал:

— Дай-ка мне взглянуть на этот знак.

Она послушалась его, и когда конунг увидел знак на ее груди, ему показалось, что он выглядит так, как если бы там лежала серебряная монета[1690]. Тогда конунг сказал:

— Дело обстоит так, — говорит он, — что мой отец не хочет, чтобы я разделил ложе с этой женщиной. Мой отец был тем человеком, и я потому так взволновался и поспешил все выяснить, что Бог и святой Олав конунг не желают этого. А теперь ты, Сигурд, должен получить ее в жены, а вместе с ней и мою дружбу.

И вот все вышло так, как сказал конунг, и Сигурд получил в жены Маргрет и сделался могущественным и преуспевающим человеком. Она также слыла женщиной недюжинного ума и наделенной многочисленными достоинствами. Конунг же уехал оттуда по окончании пира куда ему было нужно, и так заканчивается эта история.

ОБ УЛЬВЕ БОГАЧЕ {75}

Одного человека звали Ульвом Богачом, у него во владении было четырнадцать или пятнадцать дворов. Жена Ульва попросила его позвать конунга[1691] к себе на пир — она сказала, что ему же будет хуже, если конунг разорит его. Ульв отвечал, что ему не хотелось бы приглашать конунга к себе домой, и сказал, что, на его взгляд, конунг больно уж зарится на его имущество[1692]. Но все же из любви к жене он поехал и пригласил к себе конунга, когда тот пировал у Арни[1693]. Конунг сказал Ульву, что приедет к нему.

Затем Ульв занялся приготовлениями к пиру. И когда конунг уехал от Арни, он не нарушил своего обещания и отправился прямиком к Ульву. Угощение там было на славу, как и все столовое убранство и кубки, а пиршественный покой был украшен с большим великолепием и богатством.

И вот однажды, когда люди уселись пировать, конунг взял слово и сказал:

— Теперь было бы уместно, — сказал он, — чем-нибудь позабавить сидящих за брагой.

В ответ все стали говорить, что, если бы их взялся развлекать такой человек, как он, это придало бы еще больше великолепия пиру и добавило бы ему славы.

Конунг сказал:

— Раз так, я поведаю вам одну небольшую историю. А начну я ее с того, что у Харальда Прекрасноволосого[1694] был сын по имени Сигурд Хриси[1695]. Сына Сигурда звали Хальвдан, и то же имя носил его ярл. Конунг и Хальвдан ярл были назваными братьями, они были ровесниками и добрыми друзьями. У конунга был раб по имени Альмстейн, одного с ними возраста, и они имели обыкновение играть все вместе, люди конунга, он сам и ярл. Прошло некоторое время, и конунг[1696] захворал, и у него появилось предчувствие, что эта болезнь сведет его в могилу. И вот он распорядился своей державой так, чтобы ярл управлял ею вместе с Хальвданом, его сыном. Он сказал, что принял такое решение, поскольку рассчитывает, что благодаря дружбе, которая связывала их всю жизнь, ярл будет для Хальвдана, его сына, самой надежной опорой. После этого конунг умер. Ярл стал правой рукой Хальвдана конунга, его сына, и собирал для него подати.

Альмстейн, который отныне сделался рабом Хальвдана конунга, был человеком статным, красивым и более умелым, чем другие конунговы рабы. Никто не может сказать, какого он был рода. Альмстейн раб вызвался собирать подати в течение трех лет, и поскольку он слыл человеком предприимчивым и был Сигурду конунгу, отцу Хальвдана конунга, и ярлу все равно что названым братом, было решено, что он отправится собирать подати. Однако же дело обернулось так, что Хальвдану конунгу из этих денег перепадало совсем немногое.